В указанный на приглашениях день свадьбы немногочисленные напомаженные друзья и родственники прибыли к районному отделению ЗАГСа, где их уже поджидали Олимпиада с женихом. Аврорина подруга (хотя можно ли ее считать после подобного кидка подругой?) выглядела как никогда эффектно с уложенными каскадом локонами и дерзким смоки айс, но разодета она была в джинсы и, судя по расположению пуговиц, мужскую белую рубашку. А как же те нервные клетки, которые они потратили на последней перед свадьбой примерке платья?! Как же те часы, которые они провели в трясущихся автобусах, чтобы прибыть в «единственное достойное в городе ателье», со слов нежданно нагрянувших родственников? Ладно, изощренную месть можно припасти на другой день…
После долгожданной фразы «Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту» уже-не-жених сперва выполнил традиционное поручение регистраторши, а затем донельзя счастливый обратился к гостям:
– Дорогие наши, премного вам благодарен за то, что стали свидетелями того, как я все-таки охомутал эту неугомонную. Теперь не убежит, – явно припоминая уже-не-невесте ее рейд по достопримечательностям города R. – Дальше вас ждет ресторан. Пейте, ешьте, веселитесь, можете даже достать из закромов голубые и розовые ползунки и распихать по ним монетки… Мне лично по душе ближе УЗИ, но дань традициям… Короче, гуляйте за наше счастье, а мы сбегаем!
На протяжении всего монолога коварная Олимпиада с прищуром поглядывала то на новоиспеченного мужа, то на ошалелых гостей. Такой спич больше в ее репертуаре, но теперь она доверила право на безумства мужчине. Найти подходящих кандидатов в мужья можно много, а удрать с собственной свадьбы – с одним единственным.
Они настолько стремительно удалились, что логичный многоголосый вопрос «Куда?» эхом отразился от их спин.
Кто-то из дальних родственников то ли со стороны жениха, то ли со стороны невесты решительно заявил: «Ничего не знаю! Я сюда с Хабаровска перся не для того, чтобы уехать без массовой фотографии. Кучкуемся, товарищи». Нанятый фотограф в центр композиции поставил Анечку – как наиболее похожую на невесту. Еще бы! В ее-то платье и с ее-то мордашкой! Когда гости из плотной кучки стали потихоньку рассасываться по залу регистраций, быстро сориентировавшийся Кеша шепнул на ухо Авроре:
– Может, тоже смоемся?
И они, оставив Анечку с бабушкой и дедушкой, рванули на импровизированную экскурсию, которую Аврора организовала с учетом трепетности воспоминаний. Они прокатились едва ли не на всех трамвайных маршрутах города, растянувшихся от центральных улиц с гигантскими торгово-развлекательными центрами и модерновыми арт-объектами до отдаленных районов с непритязательными хрущевками и фигурками лебедей из пластиковых бутылок на клумбах. При пересадке с одного транспорта на другой Аврора получила смс-сообщение от Олененка с уже знакомой фразой: «Ты следующая». Заприметивший это пожелание-пророчество Кеша переливчато засмеялся. А Аврора, когда сумела побороть смущение от прочитанного, решила, что не станет мстить лучшей подруге. Даже за невинно убиенные нервные клетки.
Преступлением было бы не заглянуть на кухню ее первого ресторана, где хохотушка Женя в порыве показательной обиды бросила на блондинку взгляд, полный укоризны, а на недешевый пиджак и старательно выглаженные брюки мужчины горсть белоснежной муки за то, что «увел ее прелесть и не видать ей больше сладких Аврориных булочек». Во время нескончаемой прогулки по просторам города N. Кеша беспардонно целовал ее под холодными порывами ветра и колючими снежинками, зная наверняка, что на следующий день они будут делить одну гигиеническую помаду на двоих, чтобы хоть как-то спасти потрескавшиеся и кровоточащие губы. А затем они продолжат поедать эту самую помаду в новой череде бесконтрольных поцелуев.