Как не пыталась Аврора скорректировать рабочее время, ей пришлось отпахать день в пекарне накануне назначенной даты. За последние дни Кеша не звонил и не писал – он выполнял обещание. Но после утомительной смены Аврора заприметила его автомобиль возле пекарни. И вроде должна рассердиться, но нахмуренные брови в сочетании с широченной улыбкой создавали из нее образ устрашающего маньяка-клоуна из книг Стивена Кинга. Но не улыбнуться не получилось. Она стремительно подлетела к водительской двери, дернула ее и утонула в кристально честном взгляде.
– Привет, – нарушил затянувшееся молчание Кеша.
– Привет…
Он выбрался из салона навстречу ей, мягко взял за руку и отвел к пассажирскому сиденью. Когда Аврора вдоволь надышалась привычным запахом в салоне автомобиля, она все же спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– Да так… Тут рейдерский захват моей квартиры случился. Ищу виноватых. Не подсобишь в поимке негодяев?
– Кеш…
– Я соскучился, Аврора. Очень. Я планировал припарковаться подальше, чтоб ты меня не увидела, но не нашел свободного места. Очень уж хотелось взглянуть на тебя хотя бы издали.
– Поцелуй меня, – несмело попросила блондинка.
Похоже и в правду, на нее запах бензина и машинного масла действует как афродизиак. Они целовались, как голодные, кусали чужие и в то же время родные губы, пили обоюдные стоны, и кто знает, чем бы завершилась невинная на первый взгляд просьба, если бы не огромные габариты Кешиного тела. Если бы они могли более свободно двигаться, их бы не остановили ни неудобства, ни правила приличия, ни оживленная улица, где мужчина караулил свою избранницу.
О планах на завтрашний день они обоюдно помалкивали. Но Аврора попросила мужчину забрать Анечку к Алене и Славе, которые полюбили девочку, как родную. Эту ночь она планировала провести в вакууме, чтобы в положенный момент все сделать правильно.
– Хорошо, Аврора. Вне зависимости от того, что ты решила, мы с Анютой будем ждать у ЗАГСА.
В назначенный день регистрации у ЗАГСа Аня маленькой воздушной феечкой кружила около мужчины и периодически дергала его за угольно черный смокинг, приговаривая:
– Не трясись. Ты так дергаешься, что скоро землетрясение пойдет по городу и лавины сойдут в горах.
А каково это не трястись, когда от волнения дыхание сдавливает крепче, чем на колесе обозрения высотой в шестьдесят метров? Кеша не сомневался в принятом плане и был готов еще не к одной попытке окольцевать Аврору, но смутное подозрение, что Анечка раньше возьмет фамилию Матвея, чем ее мама согласится на его предложение, буквально останавливало все живительные позывы в организме.
Пока Кеша упрямо занимался самобичеванием, Аня заметила приближающуюся к нему со спины маму в шикарном, но одновременно нелепом наряде. Аврора приложила указательный палец к губам, призывая дочь к молчанию, и стала тихо подбираться к напряженному мужчине, сжимающему в руках грозящий развалиться под напором длинных пальцев букет. Она осторожно подкралась сзади, положила руку ему на плечо и со смешинками в голосе спросила:
– Молодой человек, вы кого-то ждете?
Он, не оборачиваясь, ответил:
– Невесту свою жду, но она что-то задерживается. А мне прям позарез нужна жена! Не поможете? – Аврора явственно услышала улыбку в голосе. А какие-то божества или иные мифические создания, ответственные за провидение, услышали фразу, которую несколько десятков лет назад вложили в уста потерявшегося в проблемах морячка и направили в сторону молодой виолончелистки.
Кеша порывисто обернулся.
И заливисто захохотал.
Аврора стояла в свободного покроя шифоновом платье и ямайской вязаной шапочке с дредами.
– Эй, дамочка, – съязвил Кеша, – а вы вообще в курсе, что ноу вумен, ноу край?
– Мне уйти? Ты же все равно без обещанной гитары.
– Ну, уж нет! Теперь не отвертишься. Придется тебе мириться с еще одной «рычащей» фамилией. Согласны, Рождественская Аврора Игоревна?