Я был сейчасВ высоком доме на холме АльвинаСо мною – Финн и Осгар. ЩекоталМне ноздри запах жареного мяса.И вдруг – мой сон унес меня к ручью,Где Грания лосося потрошила…
Старший ученик
Заплакать можно, слыша этот бред,Голодный сон про жареное мясо.А всё зачем? – Рассказ о журавле,Что голодом себя морил, пугаясьСвоей же тени в лунной зыби вод,Не так причудлив и не так нелеп,Как это заблужденье.
Шонахан
Заблужденье?Нет, это истина. Как в лунном свете,Я вижу, изменилось все вокруг;Плоть, ослабев, не сдерживает большеПолета мысли, что стремится в мирСнов и фантазий. Показалось даже,Что мне знакомы ваши голосаИ даже лица, – но слова настолькоПротиворечат им, что я не знаю:Кто это упрекать пришел меня?
Старший ученик
Я старший ученик твой, Шонахан,Которого учил и наставлял тыТак долго, что на Сретенье однаждыСказал мне, будто я уже постигЕдва ль не все, что нужно знать поэту.
Шонахан
Мой старший ученик? Не может быть.
Нет, это кто-то из толпы придворных,Роившихся вокруг меня с рассвета.Я заморочен снами – но не сдамся.На Сретенье, сейчас припоминаю,Я спрашивал ученика, за чтоПоэзия столь чтима; мне хотелось,Чтоб у него всегда был наготовеОтвет для диких, варварских племенИ тамошних царей. Ну, повтори:Что он ответил мне?
Старший ученик
Я отвечал:Поэт рисует образы ЭдемаИ над младенческой кроваткой мираИх вешает, чтоб дети возрасталиДля радости и счастья. Но зачемЯ должен здесь стоять, твердя зады,Когда ты губишь сам себя, Учитель?
Шонахан
Я начинаю узнавать твой голос.Скажи еще, когда умрет искусство,Что будет с миром?
Старший ученик
Коль оно умрет,Мир без искусства станет, словно мать,Что, глядя на уродливого зайца,Родит ребенка с заячьей губой.
Шонахан
И я тебя еще потом спросил(Припомни, коли ты есть ты), как должноХранить поэзию, – и ты сравнилЕе с ценнейшими из всех вещей,Какими Небо одарило Землю.
Старший ученик
Я отвечал, как ты меня учил:Ее хранить должны мы беззаветно,Как племя Даны бережет своиЧетыре клада, как король Грааля –Святую Чашу, как Единорог –Волшебный камень у себя во лбу, –Чтоб кровь свою пролить без колебанья,Как сладкое вино… А, понимаю!Меня ты хочешь устыдить сейчасМоими же словами. Но, Учитель,Речь только о Совете Королевском:Как может этакий пустяк затронутьДостоинство поэзии?
Шонахан
В тот раз,На Сретенье, поэзию отнес тыК тем уязвимым Божьим чудесам,Что не выносят унижений.
Старший ученик (другим ученикам)
Верно.Что я скажу? В тот раз он называлДвор отраженьем мира, самым первымЕго пригожим детищем, и, значит,Всё то, что делается при ДвореТотчас же проникает в мир – благое,Как и дурное. Как ему ответить?Какой нелживый довод подыскать?
Младший ученик
Скажи, что музыка его нужнаВсем любящим ее.
Шонахан
Я и тружусьДля них – тех, что вот-вот должны родитьсяИ, внемля няньке, голос обрести –Чтоб даже гнев звучал как звуки арфы.Но где им взять величье, если яНе приготовил золотую зыбку?
Младший ученик (бросаясь к ногам Шонахана)
Зачем меня увел ты от родных,От пастбища отцовского и поля?Зачем мне в уши музыку вложил?Куда пойду я, дважды обездолен –В невыносимый крик и шум мирской?Я брошу наземь и трубу, и арфу.Зачем играть и петь с разбитым сердцем,Учительской не слыша похвалы?
Шонахан
Чего еще ты от поэтов ждал,Как не печали? Замолчи и слушай.Суровые ступени эти – школа,В которой буду я тебя учить.Запомни: даже на руинах мираПоэзия пребудет петь, ликуя;Она – как расточающая длань,Как треснувший стручок, как радость жертвыВ святом огне, как Божий смех во мгле.Но смех умолк в ушах… Мне одиноко,И слезы жгут…
Младший ученик
Не умирай, Учитель!
Старший ученик
Молчи, не беспокой его напрасноСловами жалкими. Одно осталось –Пойти и поклониться королю,Что он вернул отобранное право.Пойдем, дружок, со мной. И будь, что будет.