Параллельное проектирование предусматривало одновременную работу в разных направлениях. Кстати, метод параллельного конкурсного проектирования является самым объективным и практически исключает возможность срывов, так как какая-то из «параллелей» обязательно должна была оказаться правильной. И несмотря на то, что в это время уже шли работы и над луноходом, и над комплексом по доставке образцов лунного грунта, тоже требующие участия «асов» и повседневного внимания, самым разумным был признан именно такой путь проектирования: нескольким думающим проектантам были выданы одинаковые исходные данные.
Предложения каждые два-три дня рассматривались на «всеобщем форуме», в котором принимали участие работники и других бригад. Бессменный председатель «форума» Иван Михайлович со свойственной ему рассудительностью вел собеседование, гася излишние страсти, если они вдруг вспыхивали. Доброжелательная творческая обстановка как нельзя лучше способствовала объективности и взаимной требовательности. Ведь у каждого варианта были свои достоинства и свои недостатки.
Вот уже знакомый александровский вариант «бубликов». Амортизатор, тот самый нижний «бублик», после продолжительных проработок получился достаточно легким: 1:0 в пользу этой системы. Зато топливный бак в виде бублика оказался тяжеловатым. И это понятно. Ведь тор не является лучшим по прочности геометрическим телом, чтобы его уровнять с шаром, его стенки должны быть толще. Счет становится 1:1.
В основе другого варианта были четыре сферических бака для топлива, соединенные в общую конструкцию. Эти баки оказались полегче. Чаша весов уравновесилась, пока в действие не вступил новый фактор: вытеснительное устройство — система, вытесняющая топливо из баков в двигательную установку. Проработка показала, что у «бублика» она сложнее, чем у шара.
Простота системы сфер завоевала больше сторонников. «Форум» — совещательный орган — был единогласен в своих рекомендациях. Главный конструктор был тверд в решении.
Вот теперь можно было издавать приказ о «демобилизации», ликвидировать «параллели», а личный состав этих групп переключить на выполнение других неотложных работ.
В тех посадочных ступенях, которые позднее неоднократно побывают на Луне, блок сферических баков станет основным несущим элементом ступени, к которому крепятся двигательная установка и другие агрегаты.
Результаты проработок по мере готовности передавались Иванову, который должен был детализировать конструкцию и выпустить на компоновочный чертеж.
Однажды Иванов сказал:
— Мне казалось, что цель находится на прямой и достичь ее не составит особого труда.
Но на этот раз он ошибся, хотя после выбора варианта дорога значительно «спрямилась», задача все же так просто не решалась. А все из-за того, что сферические баки, эти шары-цистерны, в которых будет топливо, ему очень хотелось использовать еще и как амортизаторы. Идея первого варианта продолжала жить.
Такое использование шаров, пожалуй, было логичным и напрашивалось само собой. Правда, сделаем скидку на время, ведь все делалось впервые, знаний и опыта еще было маловато.
А предпосылка к этому была, да еще какая: к моменту посадки станции на Луну, почти все топливо из баков будет израсходовано, а пустые или почти пустые баки при ударе о лунную поверхность должны по всем логическим соображениям сминаться, смягчая этим удар.
И все было бы хорошо и правильно, если бы не одно немаловажное обстоятельство; оказывается, баки не были пустыми в полном понимании этого слова. Сферические баки наддувались газом, — необходимое условие для вытеснения из них топлива в двигательную установку.
Шар, сфера — это прочная сама по себе конструкция. А если, он еще и наддут, значит, налицо дополнительная жесткость системы, а это отнюдь не лучшее свойство для амортизатора.
Поняв это, Иванов, на очередном сборе у компоновки сделал Федору Ильичу заявление:
— Амортизаторы из сфер приказали долго жить, — он показал пальцем на корзину, в которой, как поняли присутствующие, покоились останки этой несбывшейся мечты.
— Конечно, есть и еще варианты, — Федор Ильич как всегда щедро готов был поделиться своими замыслами.
— Разрешите, Федор Ильич, мне, — как на школьном уроке взметнулась чья-то рука вверх.
— Говори!
— По-моему, задача решается просто, — слегка волнуясь, сказал Василий Божко, пришедший после окончания института всего лишь месяцев пять назад, — нужно сделать пилоны и укрепить их под углом к основным бакам. — Он взял чистый лист бумаги и пририсовал к сферическому баку один уголок. — Вот один из них, — и показал. — Каждый пилон должен оканчиваться плоской платформой. Под ней, — на рисунке появился небольшой шар, — нужно укрепить пустую, а не поддутую сферу, — Вася посмотрел на Иванова. Иванов слушал внимательно. — Сфера, встречая преграду в виде лунной поверхности, — на рисунке, в шар, как бы стараясь проткнуть его насквозь, уперлась жирная стрела — сила противодействия, — сминается о платформу.
Василий Божко положил бумагу, карандаш и распрямил свои по-юношески узкие плечи:
— Амортизатор готов.
— Иди сюда! — подозвал Иванов Божко к своему столу. — Садись. Давай мы прикинем на цифрах, что может получиться из твоей гениальной идеи.
— Давайте! — Откликнулся Божко и на всякий случай посмотрел в сторону Николаева, уж у него-то он всегда найдет поддержку.
Но Николаев уже занялся какими-то другими делами, давая, видимо, понять Божко, что Иванову по этому вопросу «и карты в руки».
В общем, через час Божко уже сам, без помощи старших товарищей мог спорить с любым о пилонах, сферах и платформах. Даже простой прикидочный расчет показал, что для того чтобы сфера могла полностью расплющиться при ударе, платформа должна быть мощной, массивной. А чтобы удержать такую платформу, пилон нужно сделать крепким и место его крепления тоже.
А это все дополнительная масса… Да еще умноженная на четыре. Нет! Не все что кажется просто — гениально.
Вопрос об амортизаторах был далеко не последний, над которым нужно было работать и работать.
Дело в том, что уже появились документы, в которых были приведены вероятностные, среднестатистические данные о важнейших для проектантов посадочной ступени характеристиках лунных площадок, выбранных для посадки — величины камней, предполагаемая 'их концентрация, наклоны…
Конечно, достоверность ряда характеристик могла вызвать сомнения или даже возражения самых придирчивых оппонентов. Некоторые цифры, безусловно, нуждались в весомых подтверждениях. Но ведь там, куда должна была быть совершена посадка станции, еще никто не побывал и, несмотря на это, вероятность посадки должна быть высокой. Значит, должен быть и запас возможностей. В основном это касалось рельефов посадочных площадок, находящихся от Земли на расстоянии почти в четыреста тысяч километров.
На площадках условно разместили россыпи лунных камней, самые крупные из которых, казалось, отпугивали своей неприступностью; трещины, словно паутины, пересекали поверхность в самых разных направлениях. Да ведь и сами-то площадки могли находиться не только в равнинных морских районах, но и на отрогах гряды мрачных лунных гор, а, может быть, и на крутых склонах многочисленных лунных кратеров. Картина получилась не из приятных.
Все эти «мертвые» цифры характеризовали рельеф далекой мишени, в которую нужно было не только попасть, но на которую нужно было бережно и осторожно посадить станцию!
Посадочная ступень ни в коем случае не должна разбиться, провалиться, опрокинуться, подскочить, словно мячик, садясь на такой негостеприимный грунт. Совместное рассмотрение всех факторов вызывало довольно неприятные эмоции. Представьте себе садящуюся на склон станцию. Да еще если ее горизонтальная скорость направлена в сторону уклона. Страшная картина — станция, пройдя сотни тысяч километров, успешно выдержав воздействие перегрузок и радиации, невесомости и вакуума, может опрокинуться, не выполнив задач, которые на нее возлагались. Но, допустим, не опрокинется, как-то устоит. И все же при этом ее подстерегает опасность — тот самый «среднестатистический» лунный камень может оказаться под станцией и, пропоров баки с горючим и окислителем, вызвать на ней пожар.