Мы переплыли океан.
Я хватаюсь за телефон. Двадцать шестое марта. Не может быть! Капитан сказал: самое быстрое – девять дней.
По металлическому трапу грохочут чьи-то тяжелые шаги, я оборачиваюсь и вижу первого помощника с папкой в одной руке и планшетом в другой. Это непосредственный начальник Сильвии, Мартин Сиксмит. Она мне как-то тихонько сообщила его имя. Мартин всегда куда-то бежит или чем-то занят, и за все время путешествия я не обменялась с ним и двумя словами, не считая приветствия.
Теперь он останавливается и заговаривает со мной.
– О, Рамона, кажись?
У него такой чудовищный кокни, что я с трудом разбираю свое имя.
– Спасибо за помощь в спасении контейнеров, дорогуша. Капитан рад по уши – могли остаться без груза с таким штормягой.
Я чуть не выпаливаю, что просто спасалась от морской болезни, но лишь улыбаюсь, словно тягать веревки во время шторма для меня – самое обычное дело.
– Без проблем.
Я тычу пальцем в береговую линию.
– А это… Ирландия? Как…
Он довольно хохочет.
– Ха, ты отстала от жизни, дорогуша. Мы проскочили мимо Ирландии два часа назад, поэтому такая тишь да гладь. Там, куда ты смотришь, – побережье Уэльса. Не пройдет и часа, как зайдем в реку Мерси.
– Мерси? Так это же…
– Ливерпуль. Нас принесло сюда на восемнадцать часов раньше времени. Круто, да?
Он сует папку под мышку и трусит на бак, где собираются матросы. Я облокачиваюсь на перила. На восемнадцать часов раньше? Я моментально забываю о своих страхах и тошноте, словно этих нескольких дней и не было.
Я хватаюсь за поручни и с наслаждением вдыхаю прохладный утренний воздух, чувствуя себя на седьмом небе. Я пережила свой первый океанский переход, да еще и досрочно. Уж я найду чем занять лишние восемнадцать часов. Мартин сказал, что мы зайдем в Ливерпуль через час. Есть время собрать вещи и написать убийственный отчет Терезе Сайфер.
Вновь повернувшись к восходящему солнцу, я начинаю снимать берег, чтобы проиллюстрировать отчет. И вдруг замечаю нечто странное. Недалеко от берега по пояс в воде стоит человек. Во всяком случае, похоже на то. Я максимально приближаю изображение с помощью телефотообъектива. Да, точно, мужчина. Он слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть лицо или одежду. Но по пояс в воде? В ледяном Ирландском море? В марте?
Эйфория улетучивается, горло сжимает страх. Зачем он полез в воду? Может, хочет свести счеты с жизнью? Я надеваю фотик на шею и машу ему обеими руками.
– Эй! Что вы делаете?
Мой голос уносит ветром, и, чтобы привлечь внимание самоубийцы, я делаю несколько нелепых прыжков, размахивая руками.
– Эй, друг! Эй!
Ноль эмоций. Море спокойное, но мужчину то и дело накрывает волной. Мы движемся так быстро, что он почти исчезает из виду.
Я уже собираюсь бежать на мостик, как вдруг вспоминаю голос Мартина Сиксмита. «На восемнадцать часов раньше. Круто, да?»
Восемнадцать часов. Даже если капитан оперативно сообщит о самоубийце на пляже – что, если никто на берегу не сможет помочь? Наверное, нам придется остановить судно и спускать шлюпку. Надо будет сообщить в полицию. Сколько это займет времени?
Я со вздохом подношу к глазам фотоаппарат. Теперь я едва могу его разглядеть, но кажется, он зашел дальше. Видны только плечи и голова.
Отпустив фотик, я обеими руками хватаюсь за поручни. Никто не объявляет тревогу. Его никто не заметил, кроме меня. Если я немедленно не подниму шум, этот человек погибнет. Стоит ли останавливать судно из-за какого-то незнакомца?
Не отдавая себе отчета, я бегу за Мартином.
– Мартин! На помощь! Человек за бортом!
Мой голос заглушает ветром. Может, это и к лучшему? Он ведь не упал за борт. Я вновь машу руками, пытаясь привлечь внимание первого помощника.
– Мартин! Тревога! Смотри!
Я во весь дух несусь к нему. Он поворачивается к членам экипажа, завершает свою речь, и группа расходится по своим делам. Не сбавляя шага, я тычу пальцем в пляж, оставшийся позади, и хриплю:
– Человек в воде… там… сзади…
Судно сбавило обороты, и я вдруг замечаю в воде еще одну фигуру. Этот человек стоит ближе к берегу, но когда мы подплываем, волна накрывает его с головой. Я хватаю фотокамеру и навожу объектив на второго самоубийцу, как вдруг в поле моего зрения попадает третий. Он вроде стоит на коленях. А дальше в волнах болтается еще одна голова.