— Поехали домой. Не заставляй меня лезть в эту дрянь и вытаскивать тебя оттуда.
Спустя пару секунд раздался шорох шагов и шум откатывавшихся от ног идущего осколков кирпичей. Блондин покачал головой, когда навстречу ему вышел тот, кого он ждал:
— Ты выглядишь так, словно обкурился в хлам, или тебя заставили не спать пару недель.
Затем в его голосе скользнула искра тепла, и он, оглядывая стоящего перед ним, добавил, — Похоже, то, что ты сегодня делал, было тяжеловато, парень.
— Ты считаешь, что я разучился или потерял хватку?
Блондин предостерегающе поднял руки, в ответ на угрожающий тон собеседника:
— Остынь. Если бы это было тебе не по плечу, тебе бы не поручали такое.
Затем снова покачал головой и, развернувшись, пошел прочь, не оглядываясь — следует ли тот за ним.
Большой внедорожник казался белой вороной посреди пустой улицы, где такие машины появлялись с частотой полного парада планет. Блондин нажал на кнопку брелка, и машина отозвалась мелодичным откликом. Он всё так же не оборачивался на своего спутника, давая ему возможность ощутить себя в относительном одиночестве, в котором, судя по всему, тот явно нуждался.
В молчании они выехали на шоссе, уходящее за город, и им навстречу стали попадаться машины, спешившие в обоих направлениях и сверкающие фарами в ночном сумраке. Кто-то торопился домой, кто-то ехал на отдых, а кто-то просто рассекал трассу, наслаждаясь скоростью.
Блондин расстегнул кожаную куртку, под которой показалась перевязь чего-то, похожего на наплечную кобуру. Он потянулся к магнитоле, явно намереваясь утопить салон в звуках Bullet for my Valentine, чье название мигало на дисплее, но взглянув в зеркало на темную фигуру спутника, сидевшего на заднем сидении, щелкнул пальцами и убрал руку.
Машина остановилась перед небольшим коттеджем, огражденным от улицы небольшим забором, по которому вился плющ, скрывавший секции под своей зеленью. Створка ворот отъехала вбок, пропуская машину, которая завернула на бетонированную площадку перед гаражом. Блондин отстегнул ремень и оглянулся назад, чтобы обнаружить, что его пассажир уже выбрался и захлопнул дверь прямо перед его носом.
В коридоре горел свет, и в нём пассажир внедорожника выглядел темной тенью, скользившей впереди.
— Я пойду спать, так что не шуми, — поняв, что ответа не дождется, блондин спокойно свернул на лестницу, уходившую вверх на второй этаж. Казалось, что его ничуть не смущает поведение второго мужчины, и он привык к молчаливому игнору.
Мужчина тем временем толкнул дверь из темного дерева, за которой пряталась просторная комната. Полностью погруженная в темноту, которую должна была наконец-то прогнать яркая лампа, она всё равно не казалась гостеприимной. Гай уверенно шагнул в эту темноту, на ходу нащупывая и распахивая следующую дверь в стене и включая наконец-то небольшой светильник. Две тонкие стеклянные имитации свечей в канделябре ярко осветили ванную комнату. Возможно, секрет яркого света заключался в том, что их свет отражался в зеркале, занимавшем половину стены. Мужчина прошел к стеклянному покрытию, бесстрастно взиравшему на него. Словно проснувшись, поднял голову, глядя на свое отражение, которое смотрело на него темным пятном, одетым в нечто, безнадежно испачканное строительным мусором, старой пылью и прочими прелестями заброшенных развалин.
Он оперся рукой на стену, согнул и разогнул пальцы второй руки и снова взглянул на себя. Из зеркала на него смотрело худое лицо с острыми скулами, обтянутыми посеревшей кожей. На изможденном лице тускло поблескивали глаза, словно в глубине за ними выключили свет. Он провел ладонью по волосам, беспорядочно свисавшим на лицо, и включил воду. Ручка крана, сделанная в виде головы льва, скалившего пасть, отливала медью на свету. Мужчина повернул её, прибавляя мощности струе воды, и неожиданно нахмурился. Отнял ладонь и развернул её перед глазами. Края недавнего пореза, пересекавшего ладонь, разошлись и обнажали рану, уже не кровоточившую, но всё ещё болезненную. Он осторожно коснулся пальцами участка кожи, пульсирующего оголенными нервными окончаниями. Замер, словно ожидая чего-то, что должно было вот-вот произойти, и поднял свои глаза снова на отражение.
Текли секунды, он продолжал напряженно ждать. Но ничего не происходило. Издав глухое рычание, мужчина со всей силой ударил кулаками по белоснежному краю раковины. От неё откололся кусок, с шумом упавший на пол и расколовшийся на более мелкие осколки.
Гай глубоко вдохнул и зажмурился, словно его внезапно одолел приступ головной боли. Ни возбуждения от вида совершенного тела леди Фомор, ни отвращения к её извращенным привычкам, о которых он узнал перед тем, как вошел в ложу. Ничего. Только боль возвращала проблески чувств в его сознание.
— Что за черт?!
Дверь в ванную отлетела, ударяясь о стену, и впуская в проем блондина. Он оглядел разрушения, ища того, кто проник внутрь и устроил весь этот погром. Но, не обнаружив никого, скрестил руки на груди.
— Ну и чем тебе не угодила раковина? — поинтересовался он, при этом внимательно изучая стоящего перед ним творца беспорядка. Тот молчал, продолжая опираться на остатки раковины, вода из которой выплескивалась на пол, — Эй, я понимаю — тяжелый день и все такое. Но не ночью же, когда я только собрался заняться новой стратегией в игре!
Аноэль картинно закатил глаза, выражая свое мнение по поводу упорного молчания собеседника, и добавил, — Если устал, то отдохни, а не разваливай дом. Я не горю желанием жить под открытым небом, лишенным комфорта и собственной комнаты.
В ту же секунду Гай, стоявший у зеркала, поднял голову. Воздух вокруг него потяжелел, сгущаясь и темнея, словно наползал темный туман. Блондин пожал плечами и развернулся, бросил:
— У всех бывают сложности, но ты превращаешься в отвратительного соседа.
Клубы темного тумана змеей скользнули вперед и оказались за спиной Аноэля. Они молниеносно сплелись в облако, которое отбросило его к стене и растаяло, оставляя вместо темного марева Гая. Аноэль оказался прижатым к холодному покрытию стены, а у его горла поблескивала тонкая полоска лезвия ножа.
— Если тебя не устраивает мое общество, то подыщи себе другое жилье, — голос, раздававшийся из-под спутанных волос, был невозмутимым, словно они обменялись мнениями о последней игре сборной. Аноэль ухмыльнулся, явно демонстрируя, что такое положение дел его больше устраивает.
Через секунду нож исчез, скрываясь где-то в рукаве рубашки. Мужчина отступил, отпуская блондина, который казался выше и мощней его, но не шевелился до тех пор, пока тот не убрал руку от его горла. Аноэль одернул футболку, на которой красовался черепашка-ниндзя, выглядевший на нём, по меньшей мере, неожиданно, и пошел к двери, но неожиданно остановился и произнес, не оборачиваясь:
— Иногда меня мучают сны. Словно какой-то обрывок чужого воспоминания. Просто обрывок какой-то. И потом хочется всё крушить и ломать, почти как ты сейчас раздолбал раковину. Но я просыпаюсь, и это проходит… Просто я стараюсь не заморачиваться на всяких снах. У нас, у всех бывают кошмары, поверь мне. Не давай им взять верх над тобой.
Он постоял ещё секунду, словно раздумывая, а затем скрылся за дверью.
Глава 9
Почтовый ящик опять забит мусором. Непонятные письма, рассылки рекламы. Казалось, что они размножаются как бактерии — ежеминутно и в геометрической прогрессии. Джил озлобленно щелкнула мышкой, удаляя очередной наплыв почты. Хорошо, что от электронной почты нет столько беспорядка, как от бумажной, иначе Джил утонула бы в кипе писем.
В ответ на её мысли издевательски щелкнул сигнал нового входящего сообщения. Джил потерла затекшую лодыжку и встала, чувствуя, как суставы ощутимо скрипят. Сидеть долго в одной позе она так и не привыкла.
Кофе. Ей просто необходим кофе с порцией сливок сахара. Правда, её стоматолог постоянно угрожал, что привычки сладкоежки доведут до проблем с зубами. Но живешь только один раз, не правда ли?
Дуя на обожженные о края горячей чашки пальцы, Джил снова уселась перед ноутбуком. Уставилась на незнакомый адрес, принадлежавший точно не агентам по продаже нижнего белья или рекламной акции.