— Ну, тогда веди, — распорядился князь.
Коляска, запряжённая лошадью, нашлась в двадцати метрах от входа. Кучер, заметив пассажиров, подогнал её прямо к ступеням. Носильщик закинул вещи в ящик на заду и, получив три империка на чай, поблагодарив господ за щедрость, счастливый отправился восвояси.
Гостиный двор «Империал» выглядел солидно — четыре этажа, зачарованные светильники на фасаде, лакей у дверей.
Пара двухкомнатных номеров по пять империков в сутки нашлись без каких-либо проблем. И подниматься не высоко — второй этаж.
Поезд прибывал в Кемь к семи вечера. Пока с урядниками уладили дела, пока добрались, стукнуло восемь.
— Ужинать? — поинтересовался Михаил.
— А как же, — поддержал друга князь. — Да и на мамзелей местных глянуть не повредит.
— Давайте только без загулов, ваше сиятельство, — попросил Михаил, — тебе утром ехать, а мне дела окончательно утрясать.
— Конечно, без загулов, ваше сиятельство, — согласился друг. Поужинаем, посмотрим на местных продажных девок, они тут должны быть приличными, всё же статусный гостиный двор, судя по номерам. Я сильно сомневаюсь, что у тебя, друг мой, скоро появится возможность, провести вечер в приятном женском обществе в месте, в которое ты направляешься. Так что, используй этот вечер на всю катушку.
— А вы правы, князь, — чопорно заявил Михаил. — Пойдёмте, не будем терять время. Бес знает, что меня там ждёт.
Посидели хорошо. И еда в ресторане, располагающемся на первом этаже, приличная, и девицы выглядели совсем неплохо, и цены на их услуги были куда ниже, чем в «Золотом букете». Так что, ночь с местной проституткой стоила Михаилу всего тридцать империков. А удовольствие, полученное от темноволосой феечки, оказалось ничуть не хуже.
— Ну, что, боярин, давай прощаться? — обняв Михаила и пару раз хлопнув по спине, произнёс Дмитрий. — Теперь не скоро увидимся.
— Да, князь, — согласился Бельский, — пятнадцать лет — долгий срок. Но, если будет возможность, вырвусь сюда на недельку. Не думаю, что подобное запрещено.
— Буду рад тебя видеть, друг. Двери моего дома всегда для тебя открыты. Береги себя, и помни — Долгоруков не успокоится, так что, обзаведись глазами на затылке. Не люблю долгие проводы, прощай. — И, подхватив с пола свою дорожную сумку, Дмитрий скрылся в дверях.
Михаил несколько секунд смотрел ему вслед, потом поднял два своих баула и вышел на улицу. Над головой ползли тяжёлые тучи, было ясно, что без дождя не обойдётся, нужно поторапливаться. Ещё вечером он выяснил, где находится вход на закрытую территорию, и теперь направился прямо туда.
На заставе его уже ждали. Представительный господин из тайной канцелярии во всём чёрном проверил его документы и кивнул начальнику караула, разрешая пропустить.
— Вам нужно пройти дальше по улице, третий дом слева, — проинформировал он. — Принесёте клятву на алатырь-камне, вещи оставите в торговой гильдии, она расположена на площади портала, и можете гулять. Пройдитесь по лавкам, посетите кабак, памятку по Духову миру почитайте. После клятвы уже можно вникнуть, что там, да как. Караван в Духов мир сегодня вечером, завтра к ночи там будете. Так что, хорошо, что утром пришли, без спешки обойдется.
— Благодарю, — кивнул Михаил и вышел через распахнутую стражем дверь на длинную улицу.
Найдя указанный дом, он вошёл внутрь. Там его встретил дьяк из тайной канцелярии.
— Сумки оставьте тут, — распорядился он, — бросайте прямо на пол. И пойдёмте со мной. — И, не дожидаясь ответа, удалился в глубину дома.
Бельский вошёл в небольшую, скудно освещенную, комнату, где в центре на постаменте стоял светящийся зловещим багровым светом алатырь-камень, исчерченный рунами. Дьяк жестом подозвал Михаила, сунув ему в руку бумагу.
— Текст клятвы, — пояснил, он. — Прочтите про себя, чтобы не было неожиданностей. Как будете готовы, положите левую руку на руну правды и читайте вслух громко, разборчиво. Если собьётесь, начнём заново. Всё понятно?
Бельский кивнул и быстро пробежался взглядом по тексту. Всего десять строчек, но клятва жёсткая, не даёт толковать двояко, всё чётко и по пунктам. Вытянув руку, он положил левую ладонь на руну, которая была в самом верху.
— Я, боярин Михаил Иванович Бельский, клянусь на алатырь-камне, что…
Камень полыхнул, на мгновение обдав ладонь Михаила огнём, но кроме жара боярин не ощутил никаких других последствий
— Прекрасно, — обрадовался дьяк. — Обычно все волнуются, приходится пять раз повторять, а вы с первого. Это просто прекрасно. Пойдёмте, выдам вам памятку по Духову миру, и можете быть свободны.