Леона не было дома.
- Неужели собрание идет так долго? - на секунду даже стало немного грустно. Почему-то ей хотелось поделиться своими впечатлениями о библиотеке и спросить его о том, как он собрал такую коллекцию дорогих и древних книг. Нет, понятное дело, жил он, как Бог, немало, поэтому времени для собирания, находки книг у него было предостаточно, однако Леон явно не выглядел как интеллигент, который много читает и проводит свободное время в библиотеке. За те две недели, что она провела здесь, она ни разу не видела его с книгой.
Девушка зашла на кухню, чтобы хорошенько позавтракать, потому что живот дал понять завываниями дикого волка, что ему срочно нужно хоть что-то. И после ужина, который включал в себя еще и обед, и полдник, Джувия направилась в свою комнату, последний раз посмотрев за спину, на закрытую входную дверь, словно прямо сейчас в неё мог ворваться Леон. Но на первом и втором этажах стояла кромешная тишина, прерываемая легким дуновением и шелестом почти невидимого тела прислуг, собственным дыханием, а также той частью природы, которая живет и бодрствует только ночью.
Спустя четыре дня
Первые три дня Джувия полностью наслаждалась прекрасным одиночеством в разных частях большого замка и за его пределами: читала в библиотеке, отдыхала с бокалом в руках в игровой комнате, смотрела телевизор в гостиной, управляла водой фонтана, создавая радугу, гуляла по лесу с другой стороны, противоположной реке. Но уже четвертый завтрак шел как-то без прошлого задора и счастья, а глаза всё посматривали на видневшиеся входные двери.
Признавать не хотелось, но жизнь в этих больших стенах, даже с таким уютом, одной очень скучно и почти невозможно. Особенно когда ты гиперактивный полубог. Особенно когда уже привык к подколам и флирту Бога измены.
Скучать...
Нет, Лейс не скучала по самому Леону. Она скорее скучала по собеседнику, по живому существу, с которым можно поговорить, пошутить, повеселиться, позлиться - что-то почувствовать.
А так мысли всё чаще накатывали на девушку осознанием того, что больше она не воспользуется силой. И вряд ли увидит своего отца и остальных Богов, ведь на неё будет напущен туман забвения. Останутся только воспоминания и Эдуард, который постарается сдерживать язык от захватывающих рассказов о сражениях, чтобы Джувии не было больно.
Собственно, почему ей должно быть больно или грустно? Она сама решилась на этот шаг. Уже столько месяцев в последнем походе ради того, чтобы быть с любимым человеком. И не люби она Генри так сильно, ни за что бы не пошла на такой поступок.
И всё же. Осознание - реальное, тяжелое, скользкое - только сейчас почти в полной мере окружало Джувию и пленила страхом и неуверенностью. Ведь, по сути, Фолс никогда не говорил о любви или их общем будущем, для него она была больше подругой, приятной знакомой, тем человеком, которому можно выговориться насчет других девчонок, с которым он и встречался, и спал. Но, возможно, у них нет первого шага за линию «друзей» только потому, что Джувия сама закрылась из-за своей убийственной силы и сильного запаха... Подвергать опасность своего любимого человека - последнее, что она хотела.
Девушка тяжко вздохнула.
Думая о Генри, о важности своего выбора, о его правильности, о своей будущей нормальной и спокойной жизни, Джувия не могла не смотреть на входную дверь с ожиданием и даже надеждой.