Савельева воспринимала своё назначение, как ссылку на галеры, и решила во что бы то ни стало вывести эту отсталую школу в число первых в городе.
-Вы обязаны проводить библиотечные чтения, конференции, составлять сценарии школьных праздников. Уже конец сентября, а вы ничего, кроме обзора новых поступлений на педсовете и нескольких выставок не сделали. Мне не нравится, как вы работаете, - заявила она. - Даю вам месяц на исправление, и будем разбирать вашу работу на педсовете. Можете идти.
Кира пискнуть не успела, как её выставили. А тут ещё завуч попросила её "посидеть с десятым классом просто так, потому что заболел физик и некем заткнуть дыру". Захватив "Три товарища" Ремарка, Кира со звонком пошла к десятому классу. Это был спортивный баскетбольный класс, где все: девочки, мальчики - возвышались над обычными учениками. Кира с её полутораметровым ростом просто затерялась среди этих надежд большого спорта.
-О, какая малышка пришла! - завопил очередной дылда, похлопав её по плечу.
Через час Кира с ужасом вспоминала эти сорок пять мучительных минут, давая себе слово никогда и ни за что не соглашаться на подобные просьбы. Но всё же результатом её мучений были два человека из этого класса, явившиеся за Ремарком.
Весь вечер она составляла планы, и, когда уже совсем одурела от них, вышла на обычный вечерний телефонный разговор. Там уж отвела душу, поведав о Таллине и о своём печальном учительском провале.
-О какие пустяки! Не стоит расстраиваться! - человек в трубке улыбался. - Просто они в вас не видят учителя. Ну и не надо! Будьте им другом, вернее подругой.
-Да-да. Только я не знаю как.
-Это само придёт. Главное, не бойтесь их.
-Легко сказать!
Ещё одно событие было на этой неделе - родительское собрание в классе у Шурочки. Тамара посоветовала захватить с собой рублей десять:
-Ты же знаешь, День учителя, классные нужды, то, сё - короче, бери с собой деньги.
Это было так некстати - до зарплаты ещё неделя - останется трёшка, и её явно не хватит. Но Тамара оказалась права: деньги понадобились на какие-то наборы для рисования, тетради, ещё что-то и на цветы учительнице, которая жаловалась на то, что дети ничему не обучены и дерутся на переменах.
-Особенно меня беспокоят некоторые девочки, - при этом она посмотрела в сторону Киры. - Да, именно ваша дочь - Александра. Ваша дочь так стукнула портфелем Ванечку Баранова, что пришлось его вести к школьному врачу.
-Это безобразие, - поднялась с места мама Марины Королёвой, - и мою девочку эта... эта...мерзавка оттаскала за косы, у ребёнка весь вечер болела голова. Если вы не в состоянии правильно воспитывать ребёнка, то...
Она возмущенно замолчала. Кира, красная как рак, тоже поднялась:
-Я поговорю с дочерью. Она никогда не станет драться просто так. Надо узнать, что там у них произошло. Но вы... - она повернулась к Королёвой, - вы не должны так называть ребёнка! Так нельзя!
-Да что же это такое! Я мать двоих детей, - зашумела та, - одного уже вырастила. А тут какая-то пигалица, которая чуть не в школе родила неизвестно от кого, будет меня учить!
Тут родители зашумели:
-Прекратите...
-Как не стыдно!
Многие с интересом наблюдали эту сцену. Они шушукались между собой, но вслух не высказывались. Кира молча села, уставилась на большую кляксу на парте, мысленно твердя: "Не стану плакать! Ни за что! Истинный шляхтич не плачет!"
-Давайте успокоимся, - тоном сытой кошки призвала всех к порядку учительница. - У нас ещё много нерешённых вопросов.
Кира пришла домой после собрания в отвратительном настроении. Шурочка сидела за обеденным столом, который заменял ей письменный, и старательно выводила в прописях разные палочки и крючочки. Она подняла голову и посмотрела на расстроенную мать, вздохнула:
-Обо мне плохо говорили, да? - она изо всех сил делала независимый вид - так, будто совсем не боится этих взрослых разговоров.
-Никто о тебе плохо не говорил, - Кира шла домой раздосадованная, она хотела наругать как следует Шуру. Но вот та глянула на неё ясными глазами Штефана, и вся злость слетела с неё, как шелуха. - Ты вот только скажи мне, почему в вашем классе девочки дерутся?
Шурочка перевела дух: о ней плохо не говорили, - и наивно выложила:
-Не все девочки дерутся. А мальчишки почти все...
Кира смотрела, как дочь вновь принялась за свои палочки и крючочки. Надо же! "Не все девочки"! Она подсела к дочери:
-А ты почему дерёшься? - и ткнулась носом в мягкие светлые волосы, заплетённые в две толстенькие косички. - Зачем стукнула Ванечку? И Марину?
Она почувствовала, как напряглась Шуркина спинка, но девочка молчала. Здесь что-то не так!
-Не хочешь говорить?
Шурочка поёрзала на стуле. Они с мамой всегда делились всеми радостями и бедами, подумав, она решилась:
-Ванечка сказал, что папа не может потеряться, что теряются только калоши с валенок. Мам, я же не сильно стукнула его! А он, как девчонка, заныл. И тогда Маринка Королёва дёрнула меня за фартук и заорала, что я ублюдочная. Я потом пуговицу пришивала. Мам, я же не ублюдочная, правда?
Кира выпрямилась:
-Это плохое слово. И я просила тебя не говорить его. Теперь ты с каждым будешь драться, кто скажет очередную глупость?
Шурочка засопела, она не хотела говорить матери, что Маринка наболтала много нехороших слов. Если их сказать маме, она расстроится. Так что лучше промолчать, а этой Королёвой она ещё так поддаст...
Кира поняла, что дочь не хочет её огорчать и потому больше ничего не скажет. Она поцеловала Шурочку в пахнущую детским мылом макушку и пошла замачивать бельё для стирки. Постельное они сдавали в прачечную, всё остальное стирали руками, мечтая о стиральной машине, хоть о самой маленькой.
В субботу вечером Шурочка вылетела открыть дверь на два коротких и один длинный звонок. На пороге стояли три женщины. Одна из них в зелёной шляпе-котелке и цветочком сбоку растянула губы в улыбке:
-Ты Александра? Да? Мы к твоей маме.
Оказалось, что это дамы из школьного родительского комитета и пришли они посмотреть, как живёт ученица их школы. Киры дома не было, потому что прибежала Тамара с новостью, что в гастрономе на углу дают майонез. Аж по две баночки в руки! И что она заняла очередь, но надо торопиться. От трёшки, остававшейся после родительского собрания, в кошельке Киры болтался рубль и копеек пятьдесят мелочью. Как раз на две банки "Провансаля" и ещё на батон за 22 копейки и пакет молока. А в понедельник должны выдать зарплату. Кира порадовалась, что в этом месяце точно уложилась в бюджет и это при том, что она порастрясла свои капиталы в Таллине.
Счастливая тем, что теперь у них есть заправка для оливье и праздничный салат будет соответствовать рецепту (перед праздником все вкусности в магазинах мгновенно расхватывались, и нужно было заранее ими запасаться, а Шурочка очень любит украшать оливье морковкой и зелёным луком), Кира влетела домой и застыла на месте при виде трёх солидных женщин, расположившихся в их комнате.
-Добрый вечер, - поздоровалась она. Лица этих женщин ей были знакомы по школе, а внутренний голос подсказал, что от этих активисток надо ждать неприятностей.
-Мы посещаем все неполные семьи, ставим их на учёт. Наша обязанность обследовать условия, в каких живёт ребёнок.
-Мы уже поговорили с вашей дочерью, - вступила в беседу вторая дама, высокая и худая с маленькой головой на длинной шее, - теперь желательно пообщаться с вами.
-Хорошо. Я поняла вас, - у Киры непонятно почему стали дрожать руки, - Шурочка, пойди к тёте Тамаре, посмотри у неё телевизор.