Ему здесь всё не нравилось. Эта комната с эркером, плетеное дачное кресло-кушетка, невесть откуда взявшееся, протёртый бархатный диван, круглый стол на одной ноге, фотографии в ореховых рамках - всё вызывало его злость и раздражение. Но больше всего его бесила белобрысая ломака и её хилое отродье. За их улыбками что-то скрывалось. Они что-то знали, и это что-то было направлено против него. Мрачное зеркало с дурацкой картинкой, холодный настороженный взгляд Стоцкой, её фальшивая улыбка - вызывали желание пристукнуть её, причем немедленно. Он сжал челюсти до зубовного скрежета и заставил себя улыбнуться похожей на оскал улыбкой. Прошёлся, изображая интерес к фотографиям, довольно усмехнулся: а дядя Саша-то оказался прав. С фото на стене улыбалась чудная парочка - канувший в неизвестность Пален и эта чертовка Стоцкая. Ах, какое платье на ней! Затейливо расшитое стеклярусом, куплено явно не в ДЛТ, потому как Дома Ленинградской Торговли тогда и в помине не было.
-Что это ты разглядываешь? - прервала щебетанье Вика, подлетела к Вацлаву и мельком глянула на снимок, - вот это кстати! Кируся, мы же за этим и пришли!
-За чем это за этим? - покосилась на неё Кира, она доставала из буфета, собственноручно выкрашенного белой масляной краской, чашки и блюдца.
-Александр Григорьевич сделал нам подарок: добыл билеты в Дом кино! Представляешь? Как это ему удалось?! Там встреча со съёмочной группой... Будут актёры, режиссёр - все-все.
-Да с какой группой? Ты толком скажи!
-Фильма "Три товарища". Потрясающее кино получилось!
-Но я же его не видела, - стала отказываться Кира. - И потом мы только что пришли с Шуркой. И поздно уже... И дождь идёт...
Вообще-то ей очень хотелось побывать в Доме кино, где она ни разу не бывала. И съёмочную группу увидеть, и, может быть, даже фрагменты фильма. Наверняка же покажут. Но идти куда-то в компании с Вацлавом и Орловым...
-Ну, я же тебе говорила! - повернулась к Вацлаву Вика, - она скоро мхом покроется, как тот лежачий камень!
-Нет, правда! Что ты всё сидишь и сидишь дома? - отозвался Вацлав и изобразил жесточайшее огорчение, - Александр Григорьевич старался, доставал билеты! Знаешь, сколько побегать пришлось?
-Честно говоря, - вступил в разговор Орлов, - дело тут в другом. Видите ли, Кирочка, я пришёл с извинениями.
Он достал из-под плаща шуршащий целлофаном букетик из трёх красных гвоздик. И Кира, и Вика с любопытством уставились на Орлова. Он выглядел смущенным, виноватым, что к нему совсем не шло.
-Вот. Это вам, - протянул он букет Кире.
-Что же такое вы натворили? - прищурилась она и приняла цветы. Гвоздики! Она вообще не любила срезанные цветы, другое дело - в саду, на клумбе. А срезанные цветы - словно медленное мучительное умирание. Орлов ко всему ещё притащил гвоздики - бедный цветок с могил революционеров. Как там у Ошанина? "Красная гвоздика - спутница тревог"?
-Наши телефонные разговоры... - тем временем продолжал Орлов.
-Ах вот оно что... - протянула Кира, а Вика с интересом разглядывала смущенного мужчину.
-Так это вы ей звонили почти каждый вечер? - засмеялась она и тут же закашлялась под свирепым взглядом Вацлава. Орлов не обратил внимания на Вику, он целиком сосредоточился на Кире, лицо которой выдавало её досаду.
-Но зачем?.. - от холода зелёных глаз, наверное, могла бы застыть вода в стакане.
-Всё получилось чисто случайно, - заспешил с объяснениями Орлов, - сначала я действительно ошибся номером. Потом, когда понял, что беседы с вами мне нравятся, постарался узнать ваше имя. Это совсем не сложно. И, честное слово, оно мне тоже понравилось: такое редкое и звучное.
-Это всё лирика, - перебила его излияния Кира. - Давайте по сути.
-По сути? - он вдруг засуетился, - а по сути - всё. Когда выяснилось, что Вацлав с вами знаком, я упросил его устроить нашу встречу. Я прямой человек, не люблю всякие такие интриги. Вот, честно во всём признаюсь. Теперь можете гнать меня, если захотите!
Ни секунды Кира не сомневалась, что этот тип ведёт игру. Что ж, сыграем в поддавки. Она уже открыла рот, чтобы мягко пожурить и великодушно простить Орлова, но тут прозвенел дверной звонок.
-Мама! - дёрнула её за рукав Шура, - это же к нам! Я открою... - и, не дожидаясь разрешения, унеслась в прихожую. Кира поспешила за нею.
Там уже стряхивал со шляпы дождевые капли высокий седой мужчина. Он, с любопытством поглядывая на Шурочку, спрашивал, можно ли видеть Киру Сергеевну Стоцкую. Завидев остолбеневшую от неожиданности Киру, он засмеялся и шагнул к ней. Но та отступила назад и покачала головой. Мужчина замер, понимающе кивнул:
-Меня зовут Франц Пален, - громко и с лёгким акцентом сказал он. - Я немецкий журналист, пишу серию очерков о советских людях. Мне дали ваш адрес в школе. Мы ведь, кажется, встречались в Палмсе. Вы были так милы, к тому же назвали место работы. Уж простите мне мою заинтересованность, но я решил написать один из очерков о вас.
-Это так странно, - начала Кира. - Но проходите, пожалуйста, в комнату. Там мои друзья... Мы собрались в Дом кино...
-О, не меняйте из-за меня планов, - разулыбался Пален, проходя следом за Кирой, - я могу зайти в другой раз. Это моя вина, надо было позвонить, спросить разрешение. В общем, договориться...
-Одевайся скорее, - начала Вика и осеклась: она узнала Палена. Орлов поглубже надвинул на лоб свою пижонскую шляпу с загнутыми полями, широкие плечи Вацлава совсем заслонили его субтильную фигуру.
-Вот, познакомьтесь: немецкий журналист Франц Пален, - представила его присутствующим Кира, - пишет очерки о наших людях. Почему-то заинтересовался моей скромной персоной.
-Но я же объяснил: вы были так занятны с этим вашим яблоком - настоящая Ева. Уж простите, не мог не заинтересоваться!
-Если б знала, целую авоську яблок рассыпала по полу, - засмеялась Вика, протягивая руку, - Виктория. Для друзей - Вика. И я тоже работаю в библиотеке. Только в Центральной детской.
-О, я уже понял, что в вашей стране все библиотекари - само очарование, - он галантно поднёс Викину ладошку к губам.
-А я всего лишь простой нотариус, - протянул руку Вацлав. Ладонь немца оказалась тёплой и жесткой.
-Мы вместе с Вацлавом работаем. Орлов. Александр Григорьевич, - он почувствовал, как пальцы немца дрогнули. Пален постарался заглянуть в лицо Орлова, закрытое полями шляпы, но тот отошёл к окну посмотреть, не унялся ли дождь.
-Мне не хотелось бы нарушать планы вашей компании. Время терпит. Очерк мне ещё не скоро сдавать, - Пален проводил внимательным взглядом Александра Григорьевича и повернулся к Кире. - Если вы не против, я зайду к вам на днях. Мы созвонимся. Простите, что так бесцеремонно вторгся.
Он двинулся к выходу, Кира пошла его проводить, проклиная так не вовремя нагрянувшую компанию. Чуть позже, сидя в машине Вацлава, она вспомнила, как улыбнулся ей Серёжа, печально и ласково. Ей расхотелось ехать в Дом кино, хотелось догнать Серёжу и наговориться-навспоминаться всласть. Вместо этого она сидела рядом с этим упырём - Орловым - и играла с ним в кошки-мышки. Только кто из них кошка, а кто - мышка?
На подходе к Дому кино спрашивали лишние билетики. К ним стремительно кинулась девушка, но её надежды не оправдались, хотя у Киры и появилось желание отдать свой билет. Но Орлов отрицательно покачал головой и, крепко взяв её за руку, решительно повёл через коридор жаждущих попасть внутрь. "Прямо как под конвоем тащит, - мысленно поморщилась Кира, - шаг влево, шаг вправо - расстрел!" Они поднялись по широким ступеням, прошли между колоннами и вошли в фойе, где собралось довольно много самого разного народа. Люди стояли группками, смеялись, болтали в ожидании, когда распахнутся двери в зрительный зал.