-Не выходили, а выбегали. Попробовали выйти, да мужья непутёвые попались. Выгнали их и решили, что никто нам не нужен.
-Вот тебя ждали.
-Кто ж вам сказал, что я приду? - удивилась Кира.
-Так твой жених бывший - Иванов. Он прямо заявил: ждите, придёт. Надоел он нам - сил нет.
-Да, надоел ужасно. Как придёт, так сядет и сидит, сидит... Хорошо, что ты за него не вышла, Кирусик. Противный он, подлый.
-Ну хватит байки травить, - строго посмотрела Аннушка, - вот возьми.
Она подтолкнула свёрток к Кире. Та взяла пакет, развязала верёвочку, развернула бумагу. Перед ней лежал плоский футляр и серебряная сумочка из кольчужных колечек. Кира открыла футляр, и нежный жемчуг засветился, замерцал на его атласной обивке.
-Маменькин жемчуг! Как он здесь оказался? - залюбовалась она жемчужинами.
-Как? Не догадываешься? Мамаша стащила - вот как. Теперь мы вернули его. И сумочку тоже.
Ирочка положила сухую ладошку на Кирину руку:
-Ты не держи зла на мамашу, Кирусик. Она несчастная была: суетилась, всё богатства хотела, денег каких-то. Дом этот мечтала к рукам прибрать. И почти получилось у неё, а тут ты с этим своим доктором. Злилась она ужасно.
-Да-да. И всё придумывала, как отомстить тебе. Уж как мы с Ирочкой её упрашивали оставить всё как есть - ни в какую. Нет, говорила, изведу их всех. На кладбище ночью стала ходить, ворожила-колдовала там... Глупость это всё. Нам кажется, она тогда умом двинулась. Господин Иванов частенько бывал у нас и выговаривал мамаше за что-то. Уж так ругал её!.. А потом она с Васенькой сильно повздорила...
-А мы, спасибо тебе, в этом доме жили. Ты пей чай - у нас он вкусный.
Кира пила чай с песочным печеньем, посыпанным корицей и разглядывала гостиную - ничего не изменилось. Поразительно, всё на прежних местах, всё сохранилось, словно и не было шестидесяти с лишним лет в прошлом.
-А можно мне в папенькин кабинет? - спросила она.
Старушки засмеялись.
-Конечно, можно. Это же твой дом. Здесь тебе всё-всё можно.
В кабинете всё осталось таким, каким она видела его в последний свой приезд весной 1912 года. Маменькино "приданое" - резной сундук, её любимое кресло-качалка; диван, на котором уснул навсегда папенька (или не уснул?), письменный стол с собачкой-пресс-папье - всё было на своих привычных местах.
-Какие же вы умницы! - расчувствовалась Кира, - всё сохранили!
-Ну да, как ты оставила, так и стоит.
Аннушка переглянулась с Ирочкой, та кивнула.
-Так ты больше не сердишься на мамашу? Кирочка, не сердишься?
-Конечно, не сержусь. Чего уж теперь-то!
Старушки покачали головами:
-Ты прощаешь её? Скажи, прощаешь?
-Да что вы, право! Всё давно в прошлом, что об этом думать-то?
-Нет, - настаивали сёстры, - если прощаешь, так и скажи, мол, прощаю вашу мамашу, совсем прощаю и не держу на неё зла.
-Ну хорошо, - не стала сопротивляться Кира, - если вы настаиваете, вот: я прощаю Веру Ивановну и не держу на неё зла.
-Спасибо, дорогая, спасибо! - со слезами на глазах, они кинулись обнимать Киру, - как же мы этого хотели! Как ждали!
Кире даже стало неловко. Она взглянула на часы: время пролетело незаметно, пора ехать на вокзал. Сёстры грустно переглянулись:
-Уже уходишь?
-Да. Уже пора. Теперь, наверное, не скоро увидимся?
-Почему же? - лукаво посмотрели на неё сёстры, - может, ещё и увидимся.
Она вышла на ночную улицу (и куда улетело время?), и её сразу окатило густым мокрым снегом. Порыв ветра чуть не сбил с ног. Кира оглянулась. Старушки, кутаясь в тёплые платки, стояли на крыльце и махали ей вслед руками. Ветер развевал их седые волосы, подолы длинных юбок, но они не уходили, улыбались Кире сквозь вихрящиеся снежинки. Она махнула рукой им в ответ и побежала, низко пригибаясь от порывов ветра, на остановку автобуса. Умиленное состояние переполняло её. Милые, славные девочки-старушки! Как трогательно они выпрашивали прощение для своей жестокой мамаши! Как бережно хранили тепло старого дома! Подумать только, они ожидали её, Киру, чтобы вернуть украденные Верой Ивановной вещи... Тут Кира остановилась: к ним приходил Иванов. Она отругала себя: надо было спросить, когда он к ним приходил?
На остановке стояла женщина и озабоченно поглядывала на часы. Завидев Киру, она обрадовалась:
-Это вы? Как здорово!
-Катя, что вы здесь делаете в такую погоду?
-Так получилось. Золовка поскользнулась, упала. Оказалось, ногу вывихнула. Сами видите, какая погода. Никогда такого не было. А муж её по делам уехал в Хмельницк, получилось, что она одна с детьми. Вот и пришлось бросить всё, к ним съездить, поесть приготовить да детей уложить. А вы весь день по городу гуляли?
-Да, гуляла. Теперь вот до вокзала добираюсь. Жаль, мало чего от прежнего города осталось. От тех мест, что мне были знакомы, - пояснила Кира. - Но дом под зелёной черепицей уцелел. И за это спасибо!
-Это вы о "ведьмином доме" говорите? - удивилась Катя.
-Можете и так его называть, - пожала плечами Кира, - только никакой он не "ведьмин". Это очень тёплый, уютный дом!
-Вы думаете? - косо глянула она на Киру, - ну-ка, пойдёмте!
Она потянула Киру за рукав:
-Покажите мне этот дом. Автобус ещё не скоро подойдёт, он только-только на кольцо ушёл. Пошли.
Вот настойчивая! Кира покачала головой, поёжилась на ветру:
-Пошли так пошли!
Они быстро дошли до угла, свернули налево.
-Теперь видите? - обернулась Катя. - Здесь пустырь...
Как громом пораженная, стояла и смотрела Кира на пустое пространство, где только что, десять минут назад, светился окнами её родной дом.
-Вы, наверное, обознались, нашли не тот дом. "Ведьмин дом" обрушился лет двадцать назад. Он пустой стоял, окна выбиты, их заколотили досками, чтобы никто не лазил. В нём никто не жил, вот он и ветшал, отсырел, дерево сгнило. Он и рухнул. Когда разбирали завал, нашли двоих - их насмерть придавило. Наверное. бездомные какие-нибудь... Ой, пойдёмте скорее! Видите, автобус показался.
Кира позволила себя увести: у неё в голове сделалось пусто-пусто и, если бы не Катя, она, наверное, опустилась на слякотный асфальт да так и застыла бы в прострации. Автобус подхватил их и повёз в сторону центра города. Катя тревожно поглядывала на бледную как полотно Киру, но ничего не говорила. Так они доехали до конечной остановки и вошли в здание вокзала.
-Давайте я посижу с вами до отправления поезда, - предложила Катя.
Кира взглянула на неё совершенно больными глазами, слабо улыбнулась:
-Не стоит. Спасибо вам большое. Вы мне очень помогли. Не беспокойтесь, со мной всё будет в порядке.
Простившись, Катя ушла. Теперь Кира сидела на скамейке в зале ожидания и тупо смотрела перед собой. Дом рухнул двадцать лет назад, и тогда же погибли сёстры-старушки. Но всего час назад она с ними пила чай в чистом, уютном родном доме. И это ей не показалось. Она нащупала в сумке пакет с жемчугом и театральной сумочкой - вещественное доказательство, что Кира виделась с Ирочкой и Аннушкой.
-А в жизни всегда так, - раздалось над ухом. Она вздрогнула, повернула голову. Как, опять?! Красавец-старик - настоящий дед Мороз с белоснежной бородой и усами - улыбаясь, смотрел на неё ясными синими глазами. - Человек думает, что ему сон снится, а это и не сон вовсе. Это самая настоящая явь. Или наоборот, он думает, что всё наяву происходит, и ошибается - сон это был.
-Это вы к чему говорите? - очнулась Кира от оцепенения.
-К тому, что в жизни всё относительно.
-Относительно? - рассердилась она, - умершие двадцать лет назад старушки передают сегодня вещи, которые они якобы хранили все эти годы, - это относительно? Надоели ваши загадки. Почему вы ничего не говорите? Сколько можно мучить меня?
-И это ты называешь "мучить"? Да ты ещё и не знаешь, что значит это слово. Так что не дразни судьбу, девушка! - он сказал это так значимо и весомо, что Кира испугалась. А старик погладил её по плечу, - ничего-ничего, не бойся. Пойдём, провожу тебя к поезду. Давай твою сумку.