-Он врач.
"Как странно она говорит о муже. Как о подростке, который может попасть по неразумению в дурную компанию", - подумала Кира. Поведение этой женщины вызывало вопросы. Экзальтированная манера говорить, не замолкая ни на минуту, выкладывать совершенно незнакомому человеку свою личную жизнь - всякому покажется странным.
-Врач, - повторила Даша, - это совсем другое. Что такое врач? Работа - дом, дом - работа. Я это хорошо знаю: у меня папа доктор, он психиатр. Ничего из ряда вон выходящего в его жизни не происходит. А люди творческих профессий - артисты, художники, писатели - постоянно в работе. Им нужны новые встречи, новые места, новые лица - иначе они просто зачахнут. Пока Иво учился в художественном училище, знаете, сколько мы на этюды всякие ездили? Вот я и попросила папу устроить меня в съёмочную группу, чтобы быть рядом с Иво. У папы куча знакомых. Он позвонил кое-кому - и пожалуйста: я стала директором фильма. Только я ничего в этом не понимаю и все свои "полномочия" сразу передала администратору, кстати, вместе с зарплатой.
Они уже подходили к гостинице.
-Ну так я и знала! - воскликнула она. - Стоит, ждёт! Ведь просила же отдохнуть как следует! Почему не послушался?!
Кира искала глазами знакомую фигуру Штефана и не находила:
-Где же он?
-Да вон же, за колонной спрятался. Это чтобы поклонницы не атаковали. Куда ни пойдём, везде только и слышим: "Роберт, смотрите, Роберт!"
Наконец Кира увидела. Мужчина в коричневом замшевом пальто и смешной клетчатой кепке с "ушками", заметив Дашу, заторопился навстречу. Кира замерла: это Штефан?!
-Дашенька, слава Богу! Ушла, ничего не сказала - нельзя же так, - он обнял жену, совершенно не обращая внимания на оглядывающихся на них прохожих. Кира застыла в столбняке: голос... за несколько лет она почти забыла, как звучит его голос. Она смотрела на обнимающуюся пару, прислушивалась к мягкому звучанию его голоса и не могла решить - он это или нет. От волнения у неё кругом пошла голова и она уже ничего не слышала, только видела как движутся при разговоре их губы, как склоняются головы друг к другу. Даша что-то объясняла мужу, тыча рукой в сторону Киры, он кивнул и направился к ней:
-Спасибо большое... - начал он с улыбкой, но не договорил, потому что Кира шагнула навстречу, потянулась к нему и потеряла сознание.
Завизжала в испуге Даша:
-Держи её! Да что же ты, держи!
Иво в изумлении уставился на лежащую на асфальте девушку. Потом неловко поднял её на руки и попытался пробиться сквозь мгновенно собравшуюся толпу. У него ничего бы не получилось, если бы не Даша. Она подхватила Кирину сумку и, выставив её, как щит, впереди себя, тараном пошла на толпу впереди Иво с Кирой на руках. Швейцар открыл двери, и они прошли к дивану в вестибюле.
-Клади её сюда,- командовала Даша, - надо доктора скорее. Что же делать? Что делать?
-Ничего, она уже приходит в себя, - Иво слегка похлопал по щеке обморочную девушку, - Даша, успокойся! Видишь, всё хорошо.
-Что вы столпились? Человеку плохо, а вы уставились... - Даша стала разгонять собравшихся возле дивана людей.
Подбежала дежурная администратор и сунула под нос Кире какую-то вонючую гадость в пузырьке. Та дёрнулась, помотала головой и попыталась сесть.
-Лежите, лежите! Куда вы торопитесь? - засуетилась Даша. - Как вам? Лучше?
-Я что, упала в обморок? - старательно отводя глаза от Иво, пробормотала Кира.
-Вы вдруг побледнели сильно-сильно - и бах: уже на земле. Но я вашу сумку захватила, не беспокойтесь.
-Спасибо, - Кира всё же села: голова уже не кружилась. - Вы извините меня. Это случайно вышло, обычно я в обмороки не падаю. Видимо, сказались усталость и недосып.
Она встала, протянула руку за сумкой:
-Мне пора. Ещё раз извините.
-Подождите. Иво, сбегай в номер, вытряхни апельсины на стол и принеси сетку сюда. Потом я пойду собирать вещи, а ты проводи девушку. Она рядом живёт. Только нигде не задерживайся.
Рюйтель подхватил авоську и пошёл к лестнице. Даша присела рядом с Кирой, участливо глянула:
-Нельзя так себя выматывать. Вот и я заметила, что у Иво тёмные круги под глазами появились и опять голова стала болеть. У него бывают жуткие мигрени время от времени. Не ждать же обмороков, как у вас. Как администратор группы верещал от злости - не передать. Но, когда дело касается Иво, я - кремень. Нет, сказала, он должен отдохнуть. Покричал, покричал и успокоился, - она посмотрела на Киру, - у вас щека запачкалась. Это, наверное, когда вы упали на землю.
Кира открыла сумку, поискала зеркало и платок.
-Конфеты везёте? - кивнула на коробку с черносливом Даша. - Подруге?
-Дочери, ей 7 лет, - в зеркале она видела бледное, измученное лицо с безнадёжной тоской в глазах.
Даша помолчала, потом печально проговорила:
-А у нас нет детей. Папа сказал, что у меня слишком подвижная нервная система и это может отразиться на ребёнке. Поэтому мне нельзя иметь детей. Иво хотел, но папа ему всё-всё подробно объяснил. Папа у нас главный. Они с мамой развелись, когда мне ещё года два было. Мама уехала в Австралию, мы иногда открытки от неё получаем. А мы с папой как жили на Кировском, так и живём. Всю жизнь живём.
-Мы с дочерью тоже на Петроградской живём, только за Карповкой.
-Как хорошо! - неизвестно почему обрадовалась Даша, - будете к нам в гости приходить, вместе с мужем и дочерью. А вот и Иво, - увидала она Рюйтеля, - так ты проводи Киру и сразу возвращайся. Хорошо?
Он кивнул, забросил Кирину сумку на плечо:
-Ну как, сможете идти? - протянул ей руку, помогая встать.
-Думаю, что смогу, - она приняла его помощь и двинулась, цепляясь за его локоть.
Чтобы дойти до Воронцовского переулка потребовалось около пяти минут. Трудные для Киры пять минут.
-Дашенька сказала, что вы тоже из Ленинграда. Здесь в командировке?
-Не совсем. Нужно было кое-что выяснить...
-Выяснили?
-Нет, - они подошли к Потёмкинской лестнице, - слишком много разных обстоятельств, мешающих сделать окончательный вывод. Смотрите, радуга над морем!
-Говорят, это к счастью. Три недели операторы терзали всех, последнее солнце ловили. А сегодня, когда съёмок нет, солнце сумасшедшее выглянуло. Это после снега с дождём! На небе ни облачка, и море до самого горизонта просматривается, у маяка вода синевы необыкновенной.
-Да, синева, в черноту отдающая, цвета ваших глаз - вырвалось у неё.
Он хмыкнул и повёл её в сторону переулка.
-Дашенька говорила, что вы ей очень помогли.
-Пустяки. Не стоит вспоминать.
-Значит, вы скоро уезжаете? - они подошли к подворотне.
-Сегодня лечу самолётом.
-Какое совпадение! Мы тоже сегодня. Получается, летим одним рейсом?
-Получается, одним.
-Мы можем заехать за вами - у нас такси заказано.
Она замялась, он неправильно истолковал её заминку:
-Конечно, если у вас другие планы...
-Никаких у меня других планов. Но мне не хотелось бы вас беспокоить.
-Какое же это беспокойство? - удивился он, - живёте вы рядом и нам в одну сторону. Решено: мы заедем за вами.
Кира смотрела, как он уходит, и сердце её сжималось: издали это был Штефан - никаких сомнений. Но стоило ему взглянуть своими тёмно-синими глазами, сходство тут же пропадало. Выходит, она ничего не выяснила? Выходит, так.
В оставшееся до отъезда время Кира, напугав квартирную хозяйку до ахов-охов, полезла в ванную, где никто не мылся, видимо, последних шестьдесят лет и "освежила" себя ледяным душем, благо душевая стойка была на месте. Потом напилась горячего чая с клубничным вареньем, влезла в тёплый свитер - его дал Серёжа, заметив Кирину курточку на рыбьем меху, - и села ждать машину.