Они запаздывали. До отлёта оставалось полтора часа - времени в обрез. Кира стала нервничать
-А может, эти твои знакомые забыли о тебе? - предположила Раиса, - пойдём, я тебя до автобуса провожу.
Едва они вышли из подворотни, как возле них затормозила машина с шашечками. Из неё выскочил Иво:
-Извините за опоздание. Дашенька потеряла серьгу, и мы искали её. Давайте вашу сумку!
При виде Рюйтеля у Раисы округлились глаза:
-Кирочка, мы же не попрощались... - и полезла обниматься: - это кто, неужели Рюйтель? С ума сойти!
Кира вырвалась из Раисиных рук и села на заднее сиденье рядом с Дашей, Иво уже сидел рядом с водителем.
Всю дорогу до аэропорта Даша рассказывала, как они искали злополучную серёжку, а она, оказывается, зацепилась за кружевной воротник блузки. В общем, нашли. В самолёте Даша попросила стюардессу помочь поменяться местами с Кирой их соседу по ряду, и в результате она оказалась сидящей рядом с Дашей, чья непрекращающаяся болтовня уже утомила её. Иво сначала разглядывал в иллюминаторе темнеющее закатное небо, а потом достал блокнот и стал в нём что-то чиркать карандашом.
-Он терпеть не может самолёты, - прошептала Даша, указав подбородком на мужа. - Теперь будет рисовать до самого приземления.
-Многие боятся летать, - пожала плечами Кира, - мне тоже как-то не по себе.
-Он не боится, - обиделась за мужа Даша, - он вообще ничего не боится. Это я боюсь, потому и болтаю постоянно. Иво не любит летать на самолётах из-за меня, из-за того, что я сильно нервничаю. А я ничего с собой поделать не могу. Вот попробуйте, чувствуете, какие руки холодные? Не знаю, почему, но на меня такой внезапный ужас вдруг накатывает, я начинаю дрожать, а потом слёзы ручьём... Хорошо, что папа нас встретит. Он как-то незаметно успокаивает. Не верите? Вот сами увидите: он возьмёт за руку - и у меня всё пройдёт.
Кира давно уже поняла, что у Даши не всё в порядке с нервной системой, и дело не в подвижности этой самой системы. Скорее всего, у Даши проблемы с психикой. Постоянные перепады настроения, то угнетённое состояние, то возбуждение, капризы, экзальтация по пустякам. Исподтишка она кинула взгляд на Иво. Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Кира невольно залюбовалась его тонким профилем и тут же услышала:
-Любуетесь? - оказывается, Дашины внимательные глаза всё подмечали.
-Да, - просто ответила Кира. - Разве можно не любоваться такой красотой?
-Любоваться - и только, - Даша сжала Кирины пальцы, - любоваться, но руками не трогать!
Кира посмотрела ей в глаза и внутренне вздрогнула: да она сумасшедшая! Бедняга! Теперь понятны странности в её поведении и волнение Иво, когда Даша сбежала за апельсинами.
-Успокойтесь, - она сделала над собой усилие и беспечно улыбнулась, - ваш Иво хорош, конечно. Но мой муж не хуже. Смотрите, - она потянула за шнурок, достала медальон и раскрыла его, - ну, что скажете?
Даша уставилась на фотографию Киры и Штефана:
-Ничего себе! Одно лицо! - она жадно разглядывала портрет, - двойник, настоящий двойник! А вдруг это брат Иво? Брат-близнец? Сколько лет вашему мужу?
-Штефану тридцать лет.
-Значит, его зовут Штефан. Красивое имя. Поляк?
-Нет, не поляк. Он немец.
-Иво старше, ему тридцать три года. И он эстонец. Сохранились все документы из детского дома, он же в детском доме воспитывался, потому что родителей его арестовали. Иво было восемь лет, когда забрали сначала отца, а потом его мать. И сразу расстреляли. Он всё хорошо помнит. Если бы у него был брат, он бы его запомнил. Дай-ка мне ещё раз посмотреть, - они незаметно перешли на "ты".
Кира открыла крышечку медальона.
-А знаешь, - цепким взглядом Даша всматривалась в лицо Штефана, - это на первый взгляд они похожи. Смотри сама: Иво худощавый и лицо у него тоньше...И, мне кажется, глаза другие. Нет, конечно, они очень похожи, но только если не всматриваться.
-У Штефана светло-карие глаза, и родители его жили в Германии.
-Ну вот, я же говорю, что они даже не родственники! Хочешь, угадаю? Он бросил вас, да?
-С чего ты взяла? - Дашина догадливость прямо пугала. - А впрочем, не буду скрывать: он с нами не живёт. У меня к тебе просьба.
-Какая просьба? - она всмотрелась в Киру, - ты не хочешь, чтобы кто-то ещё знал твою историю?
-Не хочу.
Даша кивнула. В проходе появилась стюардесса и, улыбаясь во весь рот, объявила, что самолёт идёт на посадку.
Иво открыл глаза, взглянул на женщин и усмехнулся:
-Весь полёт проболтали.
-Представляешь, я даже не заметила, как время прошло, - удивилась Даша, - и мне не было страшно. Кира, это ты помогла.
-Папочка! - Даша ринулась к группе встречающих. Импозантный пожилой мужчина вскинул руки в приветствии. Даша повисла у него на шее, потом оглянулась на мужа. Тот улыбаясь подошёл к Дашиному отцу, мужчины пожали друг другу руки.
-Папочка, познакомься, пожалуйста, с Кирой. Знал бы ты, как она мне помогла! Видишь, я совсем-совсем спокойная. Мне не было страшно! А Иво даже заснул в самолёте, представляешь?
-В самом деле? - он протянул Кире руку: - Яков Моисеевич Либер, рад знакомству, душевно рад, - при этом он окинул девушку быстрым внимательным взглядом.
-Кира Сергеевна Стоцкая, - рука Якова Моисеевича оказалась неожиданно жёсткой, влажной и холодной. Кира незаметно сунула ладонь в карман куртки и вытерла её о платок.
-Папочка, Кира тоже живёт на Петроградской. Я обещала отвезти её. Ты же не против, правда?
Неловко было слышать, как Даша упрашивает отца довезти Киру до дома. Она подхватила сумку:
-Не стоит беспокоиться. Ещё не очень поздно, автобусы ходят часто, да и метро...
-Ах, да не обижайтесь вы на Дашеньку, - засмеялся Яков Моисеевич, - разве вы не видите, что она просто дурачится? Давайте вашу сумку. Позвольте поухаживать за вами ещё не совсем древнему дедушке.
Он уморительно поклонился и забрал сумку из рук немного растерявшейся Киры. Подшучивая друг над другом и ребячась, Даша с отцом двинулись к выходу. Кира пожала плечами и пошла за ними, сзади, подняв воротник и низко надвинув кепку на лоб, шёл Иво. Они вышли на стоянку автомобилей, подошли к тёмно-вишнёвой "Волге".
-Только за руль я не сяду, и не упрашивайте! - заявил Яков Моисеевич, - ни к чему мне эта нервотрёпка... - он открыл багажник и поставил Кирину сумку. Иво пристроил свои сумки рядом.
-Папочка очень нервничает, когда машину ведёт и на всех водителей ругается, - шепнула Даша и повернулась к отцу, - не хочешь за руль и не надо! Иво нас прекрасно довезёт, уж он-то никогда не сердится, если кто-то плетётся перед носом. Папочка, садись вперёд, а мы с Кирой - на заднее сиденье.
Всю дорогу Яков Моисеевич и Даша балагурили. Они подтрунивали над Иво, который кивал им и отвечал улыбкой, вспоминали общих знакомых, немножко сплетничали и веселились от души. Из-за того, что Киру они знали ещё не достаточно давно, её не трогали и в разговор не включали. Она сидела по диагонали от водителя и со своего места могла видеть, как умело и уверенно он ведёт машину, как красивы движения его сильных рук. Он снял свою дурацкую кепочку, позволив таким образом любоваться его чётким профилем и гордой посадкой головы. И в полутьме машины Кира видела не художника-артиста Иво Рюйтеля, а своего драгоценного Штефана Палена. От этого у неё замирало сердце и пылали щёки, как у школьницы.
-Иво, выпусти нас с папочкой здесь, на углу. Мы пойдём домой, а ты отвези Киру. Надеюсь, мы скоро увидимся. Я хочу познакомиться с твоей дочкой, Кирочка, - Даша с отцом выбрались из машины.
Они стояли на тротуаре, глядя вслед уходящей "Волге".
-Мне она не нравится, - повернулся Яков Моисеевич к дочери, - не нравится...
-Папочка, у неё такая драма в жизни! Представляешь, её муж почти двойник нашего Иво. И он их оставил, бросил жену и дочь. Она, как увидела Иво, так в обморок и упала, а сказала, что от усталости. Она гордая. Папочка, разве бывает такое сходство у совсем чужих людей?