-Да-да, я понимаю, - он сел в машину. Сергей стоял рядом, он явно хотел что-то сказать, но Иво опередил его: - когда это собрание должно быть?
-Послезавтра.
-Как вы думаете, Сергей Степанович, может, мне сыграть роль Шурочкиного отца? И тогда эти тётки успокоятся?
-Я сам хотел попросить вас об этом! Это было бы замечательно!
-Договорились. Осталось поговорить с Кирой.
Иво уехал, а Сергей медленно пошёл к подъезду, демонстративно игнорируя приставленного к нему наблюдателя. Александр Григорьевич Орлов в последнее время настолько активизировался в своих действиях, что уже не стеснялся и совершенно открыто посылал агентов для наблюдения. Теперь они сопровождали Сергея повсюду. Когда Вацлав увидел Сергея на кухне - они с Шурочкой готовили себе ужин, - красивое лицо его перекосилось в неприятном оскале. Он сказал какую-то пошлость насчёт стремительных действий немецкого поклонника советского библиотекаря. Сергей отправил в комнату Шурочку с тарелкой сладких гренок, подошёл вплотную к Иванову:
-Ещё скажешь что-то подобное, пожалеешь, - тихо, но внушительно произнёс он.
-Ах, как напугал, старичок! - ответил кривляясь Вацлав, но с кухни ушёл и все пять дней, что Сергей жил в Кириной квартире, на глаза ему не попадался.
После Кириного отъезда Сергей, отставив свои дела, занимался только Шурочкой. Как ни странно, несмотря на разницу в возрасте почти в шестьдесят лет, он не чувствовал себя Шурочкиным дедушкой. Между ними сразу определились отношения: старший брат - младшая сестрёнка. Это было настолько само собой разумеющимся, настолько естественным, что он совершенно забывал о возрасте. В первое же утро, когда они пошли в школу, Шурочка удивила его тем, что во что бы то ни стало хотела к восьми часам быть на углу Карповки. Она тащила его за собой, как буксирчик тащит огромную баржу. На углу они остановились.
-Чего мы ждём? - удивился Серёжа.
-Тс-сс, - с таинственным видом прижала пальчик к губам Шурочка, - подожди, сейчас... Вот, слышишь?
Вначале он услышал цоканье копыт, потом из густого утреннего тумана на пустой перекрёсток выплыли всадники: мужчина и женщина. На даме была бархатная амазонка и шляпка с вуалью, а на мужчине костюм для верховой езды. Они поравнялись с ошарашенным Серёжей, ярко-голубые глаза мужчины скользнули по нему и он приветственно приподнял цилиндр. Сергей машинально поклонился в ответ, не сводя глаз с такого знакомого лица мужчины. Красавица всадница наклонилась к Шурочке:
-А где же ваша мама? - спросила она.
-Ей пришлось ненадолго уехать, - ответила Шурочка, - сегодня я с братом Серёжей.
-Приятно было познакомиться, - улыбнулась дама в амазонке.
-Удачной прогулки! - пожелала им вслед Шурочка.
Всадники скрылись в тумане, и на улицу вернулись звуки современного города.
-Это наваждение какое-то, - пробормотал Серёжа, - их же давным-давно нет.
-Как же нет, если ты их только что видел? - лукавая Шурочкина мордашка светилась от удовольствия.
Каждое утро под плеск воды в Карповке раздавалось цоканье копыт, появлялись всадники и они церемонно раскланивались. Серёжа уже ничему не удивлялся, он давно понял: всё, что связано с Кирой, полно необъяснимых чудес.
Глава 10
Вацлав Иванов злился на всех: на дядю Сашу, который явно ни во что не ставил его таланты; на надоевшую своей пылкой любовью Викусю, на родителей, которые мечтали хоть изредка видеть своё чадо. Но больше всего он ненавидел и злился на белобрысую тварь и её хитрое отродье. Из-за них он постоянно получал выговоры от Орлова. Всё это так надоело внуку известного чекиста, что он решился на мелкую пакость: позвонил директору школы Савельевой. Строгим голосом поинтересовался, до каких пор будет продолжаться это безобразие - открытая связь советского школьного работника с иностранцем? На том конце провода что-то заверещали, но он повесил трубку. Конечно, если бы эта "шутка" стала известна Орлову, он племянничка по головке бы не погладил.
Сегодня на оперативном совещании Орлов сообщил, что операция, начало которой уходило в далёкие тридцатые годы, подошла к стадии завершения.
-Подводим итоги, - сидя, как всегда спиной к свету, начал совещание Орлов, - твои выводы, Вацлав?
-Поездка Стоцкой в Одессу обстановку не прояснила. Собранные на Рюйтеля материалы говорят, что он не имеет отношения к Штефану Палену.
-Но доля сомнения всё же остаётся?
-Да, товарищ Орлов, сомнения есть. Но очень незначительные. У нас в архиве были отпечатки пальцев Палена. К сожалению, этот раздел архива тридцатых годов был утрачен во время пожара в блокаду. Был послан запрос в отделение милиции, куда в 1969 году доставили задержанного, назвавшегося Палёновым Степаном Ивановичем. И здесь нас постигла неудача. Из-за известной вам реорганизации некоторые материалы были списаны и уничтожены и сравнить отпечатки пальцев Иво Рюйтеля с отпечатками Штефана Палена не представляется возможным. Поэтому, считаю, разработку направления Рюйтель - Пален надо отложить как несостоятельную.
-Допустим, ты прав. Но не будем окончательно отказываться от этой версии. Что с Францем Паленом?
-Франц Пален, - криво усмехнулся Вацлав, - исполняет роль любящего дедушки при дочери Стоцкой, не отходит от неё ни на шаг.
-Да, несомненно, он нам мешает. Убрать бы его куда... Мы подумаем об этом. Теперь Стоцкая. Что у неё?
-Ничего. Переживает поездку в Одессу, вся в тоске и печали...
-Ты не очень-то резвись, - оборвал племянника Орлов. - Нам результат нужен. Начальство требует завершения операции. Если я правильно понимаю, нам особо докладывать не о чем.
-Надо было сразу эту Стоцкую взять и поработать с нею, - проворчал Вацлав.
-Тут не только в Стоцкой дело. Работать надо и с её дочерью. Они обе представляют интерес для нашего отдела. Насколько я понял объяснения наших специалистов, это отличный биологический материал. Но есть одно "но"! Мы так ничего и не узнали об этой истории с сундуком. Ничего, кроме какой-то чертовщины. Это, товарищи, несерьёзно. Думаю, надо предпринять кое-какие действия, чтобы напоследок расшевелить эту компанию. Таким образом, мы выходим на финальную стадию операции.
Придя домой и порадовавшись, что "любимой" Викуси нет дома, Вацлав, легко открыв дверной замок комнаты Стоцких, решил ещё раз поковырять чёртов ящик. Он вертел его и так и эдак, пытался лезвие перочинного ножа протиснуть в почти незаметную щель и так увлёкся этим занятием, что не услышал лёгкого стука в дверь. Вика вошла в комнату и с удивлением уставилась на Вацлава.
-Ты что тут делаешь?
Вацлав вздрогнул и чуть не выронил ящик. Он чертыхнулся про себя:
-Сама видишь - пытаюсь открыть этот ящик. Кира давно просила.
-А как ты сюда вошёл?
-Было не заперто, - сходу придумал он.
-Вацлав, а ведь ты врёшь, - вдруг сказала Вика и задумчиво прибавила: - я давно заметила, что ты не просто так Кириными делами интересуешься. Что тебе от неё нужно?
-Глупая ты, Викуся, - он улыбнулся широкой улыбкой, - зря ты ревнуешь. Нужна мне твоя Кира - как же! "Ты у меня одна, словно в ночи луна..." - пропел он фальшиво, но по тому, как сузились и забегали его глаза, Вика поняла - выкручивается и опять врёт.
-Всё ты врёшь, Вацлав Иванов! И я всё расскажу Кирке, когда она придёт, - она развернулась и пошла вон из комнаты.
Вацлав выругался: как это сейчас некстати! И поспешил следом за Викой.
Сегодня утром они втроём - Кира с Шурочкой и Серёжа - встретили знакомую пару всадников, привычно поздоровались с ними. Серёжа, проводив "своих девочек" в школу, отправился в консульский отдел. Все бумаги по делу предателя и провокатора по кличке "Chiot" были собраны, подшиты в специальную папку. Там же лежало донесение Франца Палена о том, что ему удалось идентифицировать личность сотрудника известной организации Александра Григорьевича Орлова. Это нацистский агент Шарло, он же "Chiot". Эту папку следовало отправить дипломатической почтой. Копии документов он собирался передать лично при встрече сотруднику КГБ в Москве в присутствии представителя посольства. Поездку в столицу он планировал на понедельник. Вечером в воскресенье "Красной стрелой" умчится в Москву, решит там все вопросы и в четверг, в крайнем случае, в субботу вернётся в Ленинград. Он, в конце концов, завершил дело, начатое тридцать лет назад. Хорошо бы увидеть суд над мерзавцем, только этим, к несчастью, уже не вернуть Франсуазу!