-Я открою, - вызвался Серёжа. Через минуту он вернулся вместе с Иво. Тот поздоровался:
-Добрый день. Я за вами, - его поразил Кирин угнетённый вид, - что-то случилось?
-Ничего особенного, - бодро ответил Серёжа, - просто директриса уволила Киру. А вы садитесь с нами обедать, - пригласил он Иво, - у нас грибной суп и жареная картошка. Это мы с Шуркой готовили.
-Мам, а Серёжа не давал мне картошку чистить, - наябедничала Шурочка, - скажи ему, что я умею.
-Умеешь, умеешь, - признала Кира и повернулась к Иво, - что же вы не садитесь?
Он кивнул, потом взглянул на свои руки.
-Мам, Иво хочет руки помыть. Я провожу...
Суп оказался в самом деле очень вкусным, и жареная картошка удалась. Но разговор не клеился, только Шурочка болтала не переставая. Она рассказала, как сегодня учительница проверяла в дневниках подписи родителей и, если её не оказывалось, она отправляла учеников домой за подписями.
-Зачем же домой? - удивился Иво. - Они же пропустили уроки?
-Ну и ладно! - засмеялась Шурочка, - Это из-за собрания так строго.
-Так что ещё придумала твоя директриса? - спросил Серёжа. - Почему тебя увольняют?
-Оказывается, я прогуляла все эти дни...
-Вот новость! Мы же заявление написали.
-Написали, а она утверждает, что ничего подобного не было.
-Вот мерзавка! - вырвалось у Серёжи.
Кира укоризненно посмотрела:
-Серёжа!
-Прости, прости, Кирочка, - он повернулся к Шурочке, - Шурка, я плохо сказал. Никогда так не далей! - та кивнула, продолжая заниматься картошкой.
-Но это только один повод. Есть и другой. Они меня увольняют за связь с иностранцем. Понимаешь, на что намекают?
-Не сложно понять! Видите ли, - объяснил он Иво, - по паспорту я немец - Франц Пален. В России у меня было очень важное давнее дело. С Кирой мы знакомы тысячу лет. Пришлось сказать директрисе, что я пишу о Кире статью - я же журналист. Неделю уже живу здесь с ними. Кто-то, видимо, настучал. Но, думаю, ничего у них не выйдет. Заявление было, и я тому свидетель. Это, во-первых. А во-вторых, найдётся управа и на вашу замечательную даму. Так что, Кирка, не волнуйся по пустякам, - он сейчас был настолько похож на себя прежнего, немного бесшабашного, уверенного в себе Серёжку Палёнова, что у Киры слёзы навернулись на глаза. Она встала, обняла его и поцеловала в щёку:
-Серёжка, что бы мы без тебя делали? - прошептала ему в макушку. Он смутился, похлопал её по руке:
-Не раскисай! Тебе сегодня ещё позировать для картины. Давай лучше надень то самое платье, в котором ты с отцом на фотографии. И Шурку переодень заодно. А мы пока посуду помоем. Пошли, Иво.
Они вышли.
-Мама, я надену брючки? - Шурочка спросила так, на всякий случай. Она всегда сама выбирала себе одежду, лишь иногда советуясь с мамой. Вот и теперь она надела кремовую водолазку (они вместе красили её в крепком чае) и влезла в симпатичный комбинезон в мелкую клеточку, который ей сшила Кира. Покрутилась перед зеркалом, - я готова.
Кира тоже была готова к сеансу у художника, правда ей казалось неправильным идти туда, когда так страшно больна Вика. Но, взглянув на перебирающую от нетерпения ногами Шурку, подумала, что не стоит лишать девочку этого приключения. В их жизни так мало интересных событий... Вернулись мужчины.
-Готовы? - Серёжа поставил вымытые тарелки на тумбочку. - Да, вот это платье! Тебе очень идёт. Что скажете, Иво?
-Очень идёт, - он обошёл вокруг Киры, - но какой странный фасон... будто из начала века. Это ведь оно? - он указал на фотографию. Кира кивнула.
Серёжа подал ей куртку:
-Теперь я понимаю отца, - шепнул он, помогая ей надеть дешёвенькое изделие из искусственной кожи и синтетического меха, из-под которого смешно торчал подол её вечернего платья.
Помахал им, стоя в дверях, при этом подумал, что всё же этот художник до невозможного похож на Штефана, потом сделал пару звонков, которые должны были укротить директора школы, и завалился на диван, чтобы немного отдохнуть. Не получилось. Появился Вацлав.
-Я хотел бы с вами поговорить, - начал он, изучая Сергея.
Серёжа сел, молча разглядывая молодого человека.
-Я пришёл сказать вам, что знаю, кто вы, - он сделал паузу, но Сергей молчал. - Никакой вы не немец. Вы Сергей Степанович Палёнов, симулировавший своё самоубийство в Берлине в 1931 году. Как вы думаете, понравится это вашим хозяевам? Молчите? Хотите сказать, что они в курсе? Ладно. А если я скажу, что ваше присутствие возле известной вам особы мешает и даже, в какой-то степени, нарушает чьи-то планы? Что принято решение о вашем устранении? Что тогда будет с данной особой?
-Что вам нужно от Киры? - он говорил ленивым тоном, но внутри его всё напряглось.
-Эта дамочка любит путешествовать, но не по странам и городам. Ей нравится прыгать из одного десятилетия в другое. Это первое, о чём её спросят в одном хитром месте. Второе, что интересует наше руководство, - это ваш приёмный отец Степан Иванович Палёнов, он же Штефан фон дер Пален, которого с завидной настойчивостью вот уже больше семи лет ищет его жена Кира Сергеевна Стоцкая-Пален.
-Чем же вас привлёк мой отец?
-Если одним словом, то молодостью. Да, именно секретом вечной молодости. Что-то случилось в далёком 1912 году, чего мы не знаем. Что-то особенное произошло, если ни он, ни его друзья - известный вам Монастырский и ваша мать - нисколько не изменились за двадцать лет? Что это за генетический феномен такой? Это те вопросы, на которые наши сотрудники найдут, не сомневайтесь, ответ у известной вам особы. А когда речь идёт о генетическом материале, то, естественно, интересна будет и дочь Стоцкой.
-Зачем вы мне это рассказали?
-У меня в этом деле есть свой интерес. Если вы мне поможете, я смогу помочь Стоцкой и её дочери. Но решать нужно немедленно, потому что операция подошла к финалу.
-Чего именно вы хотите? Я должен знать.
-Стоцкая знает, как вернуться назад. Вы можете уговорить её взять меня с собой.
-Вы хотите в прошлое?! Чушь! Как можно вернуться в прошлое? Оно уже было, его не существует.
-У наших физиков-теоретиков на этот счёт другое мнение.
-Ну хорошо, даже если чисто теоретически допустить, что такое возможно, Кире есть куда и к чему возвращаться. Она была вырвана из того времени. Но вы? Вас там не было. Вы не допускаете, что оказавшись там, просто исчезнете?
-Это не ваша забота. Мне нужна ваша помощь. Согласны вы на такой обмен: Стоцкая с дочерью против моих условий?
- А что вы можете там, у себя в отделе? Вы всего лишь мелкая сошка.
-У меня есть главное - информация. Я знаю, когда, кто и как должен завершить операцию. Вам этого мало?
-Хорошо, я поговорю с Кирой. Да, ещё одно. Падение Вики из окна - ваших рук дело?
-Не понимаю, о чём вы, - усмехнулся Вацлав и вышел.
-Вот, оказывается, какая дочка у Киры! - Даша протянула Шурочке руку, - меня зовут Дарья. И я очень рада нашему знакомству, - она тряхнула Шурочкину ручонку и повела в глубь квартиры.
Огромная квартира на шестом этаже состояла из двух, находящихся на одной лестничной площадке. Они так и говорили, мол, иду на свою половину. Только половина Якова Моисеевича была немного меньше половины Рюйтелей, потому что одну комнату Даша приспособила мужу под мастерскую. Это была круглая комната, расположенная в угловой башне дома, из окон которой открывался вид на площадь и все прилегающие улицы, а вдали блестел позолотой ангел на соборе Петропавловской крепости.
Кира присмотрелась к хозяйке: вроде никаких признаков болезни. Как обычно экзальтированная и многословная, она никому рта не давала раскрыть, задавала вопросы и сама на них же отвечала. Извинившись, Иво прошёл в мастерскую, чтобы подготовить всё для работы. А Даша, заговорщицки подмигнув, ввела их в странную комнату, где на полках, диванчиках, столиках были игрушки. Масса игрушек самого разного вида. Куклы, мишки, зайцы, паровозики, кубики, грузовички, мячики - всё это было разложено по полкам и диванчикам в идеальном порядке.