Край земли. Проход на край земли. Путь из сказок и легенд. Дорога из костей и крови.
Я стояла перед титаническим скалистым валом, охватить который из конца в конец не в состоянии ни один взор- он опоясывал весь мир. Отсюда я явственно слышала тихий звук флейты и низкий чудовищный рёв хтонических существ, держащих земной диск и жрущих друг друга в слепом безумии, частично усыпляемом безликими флейтистами, облик которых не поддавался описанию.
Я обнажила Гримсворд. По его тёмному лезвию заструились колдовские голубые руны, а с острия потекли струи огня. Я была готова к встрече с кем угодно.
Когда последняя скала осталась позади и я взошла на гребень Мира, бросив победный взгляд в иномировую тьму, то увидела запретные дали меж мирами, заполненные монстрами и неименуемыми чудовищами.
Мне тут же явилась ладья Лодочника, узревшего меня средь вселенского мрака. Это была жалкая слепая и слабая тварь, по велению Творца всю свою жизнь привязанная к огромной ладье цепями и перевозящая души людей, но и она питалась человечиной. На корме ладьи был прикреплён огромный факел, сделанный из рога какого-то чудовищного зверя, в нём билось и стонало странное тёмное пламя. Оно было чёрное, но освещало всю вселенную. В его тёмном свете можно было видеть многое, прошлое и будущее, тьму, свет и истинную природу вещей.
Я не могла убить Лодочника- он был неподвластен моему искусству и был неотъемлимой частью нашего мира, как небо, земля и вода, но огонь взять могла. Когда ладья ткнулась в скалистую окрайку мироздания, я прыгнула на её каменную палубу, заваленную костями и рванулась к Огню. Времени здесь не было, но это ничто не значило - в этом месте я сама была Временем. Лодочник так и остался сидеть в недвижимости, когда я взяла Огонь в свою руку и заглянула в него.
В тот же миг мои глаза сгорели. Мои прекрасные голубые глаза, о которых слагали легенды и пели песни менестрели превратились в угли, а вместо них поселился тёмный Огонь. Эти черви меня предали, они думали что я как послушная марионетка принесу им то, что они жаждали, что я не смогу справиться с тем, что вошло в меня, но они жестоко ошиблись, я взяла это под контроль.
Этот Огонь есмь остаток божьей Силы, которой Творец создавал миры, живую плоть и неживую твердь. В сущности, это был сонм тёмных ангелов, части его бесконечного духа, разбросанные по всему мирозданию. И один из ангелов вселился в мой разум. Безумная сила, которая всегда жаждала подпитки в своём слепом желании всё сожрать и подчинить себе. Творец не был добр и свят, как гласили глупые легенды смертных. Он был Тьмой, родившей Свет, и если бы не умер, сожрал всё, что испёк.
Я стала другой... Я смотрела чёрными глазницами вдаль и видела всё- как жил Мир, как сражались и умирали воины, как в муках рождались дети, и земные твари существовали и охотились друг на друга. Мне стало ведомо истинное обличье и предназначение вещей.
А ещё в моём сердце поселилась ненависть и жестокость, во сто раз большая, чем была до этого. Я жаждала крови, мести и стократного возвеличиванья по сравнению с предыдущими желаньями.
Им предстояло ещё узнать, кем стала Ана из рода Иллерион, королева тёмных эльфов Севера. И жестоко поплатиться за всё. Им всем. Всему миру. Я стала Тёмной Звездой.
2.
Они стояли перед мной и боялись поднять глаза, такой дикий ужас я им внушала. Мои сильнейшие и самые жестокие витязи- Ужас, Ненависть, Жестокость и Смерть...Те, на кого я всегда могла оставить своё владение и полагалась, как на саму себя. Они любили меня безумной любовью, но сейчас она почти угасла и её место занял страх- я чувствовала это.
Когда я объявила им холодным безразличным голосом, что решила подчинить себе не только окрестные земли, но и весь мир, став новой Тёмной Звездой, они дёрнулись и недоумённо посмотрели на меня- это было смешно, несколько сотен человек моей дружины с трудом сдерживали натиск диких варваров и набеги кочевых племён. А ещё я сказала им что отныне каждый день на центральной площади города будут приноситься кровавые жертвы во славу Творца. Это было неслыханно и не в обычаях нашего племени, хотя такие обряды и практиковались предками, но многие тысячелетия назад, во мраке седой древности. Однако воины ничего не сказали. Они боялись меня и привыкли беспрекословно повиноваться. Небрежно я приказала им готовиться к походу на соседнее государство.