И как я объяснила бы, кто она такая? Познакомься, мама, это Аннет. В семнадцатом веке, когда Кости был жиголо, она платила ему, чтобы он с ней спал, но после двух столетий траханья они стали друзьями.
Пожалуй, я решусь представить Аннет матери только в случае полного удаления мозга!
— Не могу поверить, что она хочет поговорить о нашей свадьбе, — пожаловалась я Кости, садясь в свою машину.
Он ответил с самым серьезным видом:
— Она никогда не забывала о вашем родстве. Ты могла бы обвенчаться с самим сатаной, и даже это не заставило бы ее от тебя отказаться. Она любит тебя, Котенок, хотя и тщательно скрывает свои чувства. — Потом он невесело усмехнулся. — Хочешь, я позвоню тебе через час, чтобы ты могла сослаться на срочный вызов и избавиться от ее общества?
— А вдруг что-нибудь случится с Тэйтом? — спросила я. — Может, мне не уезжать?
— С твоим приятелем все в порядке. Теперь ему ничто не угрожает, кроме удара серебряным кинжалом в сердце. Так что можешь спокойно навестить свою маму. И позвони, если захочешь, чтобы я приехал и укусил ее.
На базе мне было решительно нечем заняться. Тэйт еще несколько дней проведет в камере. Мы по очевидным причинам не планировали никаких операций. Самое подходящее время навестить мать и убедиться в искренности ее желания положить конец размолвкам.
— Держи телефон под рукой, — невесело пошутила я, кивнула Кости и тронулась с места.
От базы до матери минут тридцать езды. Она тоже жила в Ричмонде, но в его сельской части; окрестности напоминали район Огайо, в котором она выросла. И достаточно близко к Дону — на случай непредвиденных осложнений. Подъехав к дому, я остановилась и вдруг заметила, что ставни давно нуждаются в свежей краске. В прошлый раз они выглядели так же? Господи, как давно я не приезжала к ней!
Едва выйдя из машины, я замерла. Спину сковал ужас, и он не был связан с давностью моего последнего визита. Судя по потоку энергии, исходящему из дома, мать была не одна. Кто бы там ни находился, у него не билось сердце. Я потянулась к сумочке, где на всякий случай припрятала несколько серебряных кинжалов. Вдруг раздался чей-то злобный смех.
— Я бы на твоем месте не делал этого, малышка, — произнес за моей спиной ненавистный голос.
Дверь маминого дома распахнулась. Она стояла на пороге, а темноволосый вампир, чья внешность показалась мне смутно знакомой, почти ласково сжимал руками ее шею?
Оборачиваться было ни к чему: я и так знала, что сзади стоит мой отец.
5
Макс, мой отец, вышел из-за деревьев футах в тридцати от того места, где стояла я. Ветерок шевелил его рыжие волосы; на меня смотрели будто мои собственные глаза. Но больше всего поражала переносная ракетная установка на плече Макса. В другой руке еще имелось ружье. Разительное несоответствие этих двух видов оружия чуть не вызвало у меня приступ истерического смеха.
— Я собирался взорвать твою машину еще на подъездной аллее, — искренне признался Макс, кивая на ракетную установку. — Но потом увидел, что ты одна. Какой отец откажется немного поболтать со своей малюткой?
Если не удается с первого раза, пытайся снова и снова, — так сказал мне Макс, когда несколько месяцев назад провалился его план избавить меня от страданий с помощью двух наемных убийц. Не думала, что он возобновит свои дерзкие выходки, после того как Кости женился на мне по обычаям вампиров. Как оказалось, совершенно напрасно.
— А где твой повелитель, Макс? — равнодушным тоном спросила я. — Джэн запаздывает? Или он до сих пор сердится за то, что я ускользнула от него несколько месяцев назад?
— Джэн? — со смехом повторил Макс. — Плевать на него! У меня появились новые покровители, милая, и они тоже хотят твоей смерти.
Я все-таки решила воспользоваться кинжалами. Ледяная усмешка, игравшая на губах Макса, была ярким доказательством нашего близкого родства.
— Надеешься метнуть ножи раньше, чем я выстрелю? Может, и успеешь. Но прежде ракета прошьет насквозь тело твоей матери. Вряд ли тебе это понравится.
Я стиснула зубы. Макс и второй вампир стояли точно друг напротив друга: даже если я смогу уничтожить одного, второму хватит времени, чтобы убить маму.
— Почему бы нам не пройти в дом? Семейный разговор может затянуться, — предложил Макс, подкрепляя свои слова красноречивым жестом руки, в которой он держал ружье.
Я все равно ничего не могла предпринять, пока они находились так далеко друг от друга, — пришлось подчиниться. Мой первый шаг в сторону двери сопровождался смехом Макса:
— Сначала брось свою сумочку и подтолкни ее ногой ко мне. Медленно!
В голове пронеслись десятки вариантов атак, но страх за жизнь матери заставил отказаться от них. Если бы Макс явился один… Если бы я догадалась спрятать часть оружия под одеждой… И если бы у меня были часы с тревожной кнопкой, чтобы известить Кости… В каком дерьме мы оказались вместе с матерью!
Я кинула сумку на землю и пинком отправила ее в сторону Макса. Он довольно хмыкнул и подошел ближе, но не опустил оружие.
— Это заставит тебя быть немного вежливее, — произнес он и нажал на курок.
Пуля ударила в живот и я согнулась пополам. Боль появилась спустя несколько мгновений и была безжалостной.
За спиной послышался негромкий, как выстрел (оружие Макса имело глушитель), смешок второго вампира.
— Внутрь! — приказал он и снова махнул дулом. — Иначе вторая пуля угодит в ногу.
Зажав ладонями обильно кровоточащую рану, я поплелась в дом. Заперев за мной дверь, Макс выстрелил еще раз и пробил бедро. Второй выстрел развернул меня и швырнул на пол. На этот раз я вскрикнула.
— Не мог удержаться! — ухмыльнулся Макс и навел ружье на мать. — Еще один звук, и следующую пулю получит она.
Отец бы с удовольствием выстрелил в мать. Неподвижный взгляд ее остекленевших глаз говорил о том, что, желая добиться повиновения, Макс использовал силу своих зеленых глаз. Мысль о том, как напугана была мама, когда, открыв дверь, увидела отца, вызвала бешеную ярость, которая почти заглушила боль. Но не надолго. В следующий миг волны боли, тошноты и головокружения обрушились на мой мозг. Хоть Макс и не задел артерии и жизненно важные органы, в таком состоянии я не могла сражаться против него и второго вампира да еще спасать мать. Только примесь вампирской крови помогла мне не потерять сознание.
Кости! Я частенько подшучивала над его паранойей по поводу моей безопасности, но смех оказался напрасным. Конечно, если я не появлюсь на базе к вечеру, он встревожится. Вероятно, даже заявится сюда, но, судя по выражению лица Макса, будет слишком поздно.
— Следовало убить меня, когда имелась такая возможность, — сказал он, глядя вниз, на меня. — Могу поспорить — сейчас ты жалеешь, что вместо этого в тот вечер вышла замуж за Кости.
Хоть он и прочел мои мысли — его правоту было трудно не признать, — я не могла заставить себя согласиться.
— Я никогда не говорила, как сильно тебя ненавижу, Макс? — процедила я сквозь стиснутые зубы.
Может, удастся его отвлечь. Надо разозлить его как следует и вовлечь в перебранку, чтобы он не спешил меня убивать.
Второй вампир рассмеялся.
— А у нее есть характер, — сказал он, оглядывая меня с ног до головы и одновременно поглаживая мамины волосы. — Какая жалость!
Наконец я вспомнила, где видела его раньше: именно он сбежал из «Чак И. Чиз»!
— Это ты, — вырвалось у меня.
— Я тоже рад тебя снова видеть, — ухмыльнулся он.
Макс снял с плеча ракетную установку, но в данный момент это уже ничего не значило.
— Калибос, — сказал он, — если моя дочь шевельнется, убей ее мать.
Отдав мрачный приказ, Макс скрылся на кухне. Я все еще зажимала рану в животе, поскольку она кровоточила сильнее, чем нога. «Будь ты проклят, Макс, — думала я сквозь боль. — Я дождусь твоей смерти, даже если это будет последнее, что мне доведется увидеть».