- Не стреляйте!
- Сдаются? - удивился кто-то из солдат.
Все стихло. В одном из окон шатнулась чья-то фигура, и на опаленную траву упала небольшая четырехугольная доска, а следом пушистый ком. Кот? Задрав хвост, кот метнулся в одну сторону, в другую и понесся прочь. Солдаты засвистели, заорали, а из окна раздалось еще несколько выстрелов. Кугель сплюнул: вот подлые поляки. Взрывы. Грохот автоматов. Пламя охватило весь домишко, и опять все стихло, только стропила и доски потрескивали.
Поднимались с земли, отряхивались, направляясь к грузовику, солдаты, несли раненых. Кугеля не очень-то волновали потери - что поделаешь, на войне, как на войне! Слышалась ругань, нервный хохоток, торопливые разговоры: «Гляди, пуля пилотку прошила! А вдруг - на миллиметр бы правее?..» «Доска с бабой, икона, что ли? Я ее кинул назад, в огонь...» «А что это он выкрикивал: «курка, цурка»?» «Да это «дочка» по-польски...» «Цурка»? Ну и словечко... все сгорели, дикари...»
С огорода солдаты волокли кого-то, подталкивали: «Марш, марш, не брыкайся!» Еще не веря в свою великую удачу, командир отряда «Адлер» быстро пошел навстречу солдатам, которые тащили вырывающуюся из рук девушку. Кугель схватил ее за волосы:
- Русски? Отвечайт!
Девушка плюнула ему в лицо. Кугель утерся и расхохотался: русская! Плевок был ярким подтверждением тому. А комбинезон, свитер, в общем - экипировка девчонки, ее агрессивность, тайник, в котором ее обнаружили, - все указывало на то, что это не просто русская, сбежавшая из какого-то поместья, а русская разведчица. Радистка?.. Шифры, запасные и аварийные волны, которые, конечно же, она знает, черт побери! Удача, да еще какая! Победа!
Не-ет, он не отдаст эту девчонку гестапо! Он сам все вытянет из нее - все, что нужно! Переполненный радостью, Вальтер Кугель погладил девушку по черным сырым волосам и приказал отвести в машину. Нет, нет, в кабинку! Сегодня ему везет. Глядишь, и остальные русские, те, что засели в развалинах молокозаводика, попадут в его руки!..
- Приказано... уходить на восток, - медленно проговорила Нина и откинулась головой к плечу Володи. - На соединение со своими... в районе Голдапа. Плохо мне, ребята... Очень.
Послышались шаги, хруст кирпичного крошева, и в узкий, пробитый взрывом в стене проем протиснулся Грачев, бросил на пол два шеста, вырубленных из тонких осинок. Стал торопливо прилаживать к ним плащ-палатку. Пургин и Володя перенесли на самодельные носилки Нину, уложили, подсунули ей под голову свернутый мундир гестаповца. В это время с запада донесся быстро разрастающийся гул десятков моторов, и все трое выбежали из развалин здания: неужели самолеты? Да-да, летят!
Чуть не прижимаясь к вершинам деревьев, в сторону аэродрома пролетела группа тяжелых бомбардировщиков «Юнкерс-87». Они уже построились для посадки, шли цепочкой, один за другим. Выше их пронеслись группки «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульф-190»... Но где же наши самолеты?
Надо было как можно скорее уходить - ясно, что их уже засекли, что мчат сюда солдаты Кугеля, надо уносить Нину в безопасное место, но майор Пургин медлил. Почему нет наших?! Что-то случилось? «Центр» не поверил достоверности разведданных? Или летчики были направлены на более важные объекты, и все их старания, смертельный риск, жертвы - напрасны?.. «Юнкерсы» уже заходили на посадку. Выставив тяжелые шасси с черными катушками колес, они быстро снижались. Вот покатился по бетонной полосе первый бомбардировщик. Оглушительно, восторженно ревя двигателями: «Долетел!», он мчал по серому бетону... За ним коснулся колесами посадочной полосы второй «юнкерс», из-под колес пыхнул синий дымок... и третий бомбардировщик пошел на посадку...
Грачев тронул майора за рукав - со стороны Хайлигенбайля несся крытый брезентом грузовик, и Пургин кивнул: да-да, сейчас уходим, но не сдвинулся с места. Все в его душе кипело, протестовало: что же вы там, в «Центре»? Как же так? Почему эти бомбовозы сейчас один за другим спокойно идут на посадку и расползаются, как громадные, хищные птицы, по углам-гнездам аэродрома!?
И в этот момент показались стремительные силуэты несущихся с востока самолетов. Пургин тотчас узнал знакомые осиные силуэты: это были истребители-бомбардировщики Як-9! Вокруг аэродрома загрохотали зенитные орудия и счетверенные зенитные пушки «эрликоны». Трассирующие снаряды прошили воздух, взорвался и рухнул в лес одни из «яков», но другие уже стреляли по зенитчикам, по бомбардировщикам. На посадочной полосе вспыхнул «юнкерс», завалился на правое крыло. В него с громом и треском врезался второй бомбардировщик, катившийся следом, и пилот которого не сумел погасить скорость. Третий, уже коснувшийся колесами бетона, напряженно взревел двигателями, попытался «перепрыгнуть» через груду пылающего железа на посадочной полосе, но зацепился колесами и рухнул, вздыбив вверх фюзеляж с черным раскоряченным пауком свастики на хвостовом оперении.