- Молчать! - Лейтенант рванул из кобуры пистолет, но тугая новенькая кобура не поддавалась. Покраснев еще больше, лейтенант вес же вытащил его и фальцетом закричал: - Говори, кто ты есть, фашистская сволочь?
- Лейтенант, отставить, - лениво проговорил старшина. Во время всего этого нервного диалога он спокойно пил чай, шумно прихлебывая из блюдца. Командир взвода метнул на него гневный взгляд, а старшина сказал одному из бойцов. - Карпухин, одна нога тут, другая там - бегом в «смерш» к капитану Семенову. Лейтенант приказал.
- Есть бегом у смерж! - браво ответил боец, глянул на лейтенанта и выскочил из комнаты.
- Садитесь к столу, - сказал старшина, поглядев на разведчиков. - Есть хотите? Садитесь, садитесь, лейтенант приглашает. Шевцов! Еще две чашки, да сала там накромсай, хлеба. Живо!
- Да-да, садитесь, - Лейтенант неумело заталкивал пистолет в кобуру. - У нас гуманное отношение к пленным... Ешьте, а потом... - И лейтенант вдруг опять закричал: - Старшина! Встать! Кто вам дал разрешение тут командовать?
- Уймись, Саша, - миролюбиво проговорил старшина. Он поднялся, поправил ремень и опять опустился на заскрипевший стул. - У тебя еще нет фронтового чутья, Саша. Это наши. И они очень устали, они голодные, Саша, а ты на них орешь. Стыдно.
- Простите, - буркнул лейтенант и совсем по-мальчишески, виновато улыбнулся: - Ешьте. Вы что-то хотели сказать... майор?
- В трех километрах отсюда, на опушке леса, возле геодезической башни еще один мой разведчик, - сказал Пургин. Он сел, навалился грудью на край стола. Ранен он. Пошлите туда своих людей.
- Да, конечно. Степанов! Бери ребят, носилки и санитара Федотова, - распорядился лейтенант. И бегом! Знаешь ту башню?
Старшина, звякнув орденами, вытащил из-под стола зеленую бутыль и налил и стаканы. Улыбнулся: с возвращением! Пургин поглядел на Володю, стиснул зубы и опустил глаза...
Спустя две недели отмытые, побритые, переодетые, заметно посвежевшие, майор Пургин и сержант Владимир Волков сидели в большом, обшитом темным деревом зале охотничьего замка Германа Геринга «Ромнитен». Стол был накрыт на четырнадцать человек: столько насчитывалось когда-то бойцов в отрядах «Пурга» и «Буря», но сидело за ним четверо: начальник разведотдела и направленец, который отправлял группы Пургина и Грачева в Восточную Пруссию, да двое разведчиков - Грачев был в госпитале. Перед Пургиным и Волковым лежали красные коробочки с орденами и удостоверения.
- Командование еще раз благодарит вас за огромную работу, проделанную группами в Восточной Пруссии, - проговорил начальник разведотдела. - Давайте же вспомним тех, кого нет уже среди пас.
Пургин поглядел на стены, потолок, стрельчатые окна... Красиво! А в памяти вставали сырые леса, крапивные канавы, болота, раскисшие дороги... Вспоминались узенькие, неглубокие, вырытые ножами и руками могилы, лица людей, ставших такими родными за месяцы, что были проведены там. Где Зоя? Что с ней? Жива ли? Может, в эту минуту ее терзают в гестапо?
И Володя Волков вспоминал своих товарищей Колю Прокопенко, Костю Крапивина, Геннадия Архипова, «медведя» Викентия Бубниса, Федю Крохина и Нину. Она умерла от потери крови в сосновом лесу, в десяти километрах северо-восточнее городка Фридлянд. Перед смертью девушка не узнавала ни Пургина, ни Володю, а все что-то шептала и медленно, плавно разводила руки, будто летела или шла по проволоке над ареной. Шла, закусив губу: только бы не сорваться! Вдруг вскрикнула и умерла. Сорвалась! Все они шли словно по проволоке, шли все эти месяцы и - срывались, срывались...
- Мы готовы, товарищ генерал, к выполнению нового задания, - сказал Пургин. - Мы уже отдохнули, товарищ генерал.
- Что ж, это хорошо. Совершенствуйтесь в немецком языке. Изучайте, какие только найдете, документы и материалы о Кенигсберге. За ваши будущие успехи, друзья!
Седой и Пургин переглянулись бой еще не окончен! Бой еще впереди! Да, все еще впереди...
Обо всем этом, о последних днях деятельности группы «Буря», о вечере в замке «Ромнитен» я думал, когда ехал в Правдинск, бывший Фридлянд. Оттуда мне сообщили, что в лесу, в десяти километрах северо-восточнее города, обнаружена чья-то могила. Судя по обрывкам сгнившей плащ-палатки и поржавевшему автомату «ППШ», она принадлежала советскому бойцу, а по круглому зеркальцу и гребенке - женщине. Может быть, это наша разведчица?
Серая река асфальта, стиснутая деревьями, стремительно текла навстречу, а я думал о том, как тяжело было выходить разведчикам из тыла врага, что на проверку - кто такие? порой уходили многие дни и даже недели, и это были едва ли не самые мучительные дни и недели и их жизни. И что не было оркестров и речей в честь их возвращения, не было, к сожалению, и торжественного вечера в замке в честь групп «Пурга» и «Буря», все было проще. В тот поздний вечер Грачеву в военном госпитале извлекали из предплечья пулю, а майор Пургин и сержант Волков давали объяснения подполковнику «смерша»: как и при каких обстоятельствах радистка группы «Буря» Зоя Крылова попала в руки немцев, но пусть все останется так, как мечтала Нина, решил я. Ведь главное в том, что группы «Буря» и «Пурга» выполнили свои задания, все разведчики были награждены - живые и погибшие, а Пургину и Волкову было приказано готовиться к выполнению нового задания - походу в Кенигсберг.