Не было Марко, не было никого со «Стрелы» (а мне показалось, я видел Женькин звездолет во время посадки). Но это ни о чем не говорило. Невозможно собрать в маленьком баре представителей всех кораблей, и даже не потому, что они не поместятся на площади и в тысячу квадратных метров. Просто большинство пилотов пожмет плечами и скажет: «У меня работа (отдых, ремонт)», а на собрания пускай собираются банковские клерки или полицейские начальники. Именно так я представлял себе это раньше. Видимо, здесь собрались самые активные. Неравнодушные, так сказать. Или те, кто в курсе последних событий. Последняя мысль, самая зловещая, оказалась верной.
- Всем привет, - сказал я. - По какому поводу пьем?
Мне никто не ответил. Капитан Лидс внимательно изучил мое лицо, а потом спокойно спросил:
- Это правда, что ты четыре дня был под арестом на Антраците?
Я ограничился кивком, стараясь смотреть на него столь же пронизывающим взглядом.
-А ты знаешь, сколько человек с тех пор арестовали по всему Краю?
Я присвистнул, а потом засмеялся, хотя смеяться совсем не хотелось. От обиды перехватило горло. Смех оборвался сам собой.
- Не вижу связи, - сухо сказал я. - Точнее, связь есть, но не та, что вы подумали.
И я коротко изложил историю с поиском «похищенной» Анны Бовва и с Красным Небом, а потом задал вопрос, вертящийся на языке:
- Их до сих пор не отпустили? Ну, тех, кто был арестован из-за того, что был на Красном Небе?
Капитан Лидс покачал головой.
- Отпустили экипажи «Гордого» и «Утренней зари», - ответил он. - Они работали на «АйТи», подозреваю, что у них нашлись заступники. И тебя.
- А как же остальные? - я нахмурился, действительно удивленный. Коллеги внимательно смотрели на меня. Никто не произнес ни слова, всю инициативу отдали капитану Лидсу.
- Их должны отпустить, - я старался говорить спокойно. - Всех, кроме единственного виновника, который увез девушку и ее похитителя с планеты. Если такой, конечно, был. Возможно, мы просто чего-то не знаем.
- Сдается мне, ты что-то недоговариваешь, Леша, - неожиданно подал голос Аркаша Смолин. - «Должны отпустить!» Откуда такая уверенность? Может, мы и вправду чего-то не знаем, зато ты, похоже, знаешь больше, чем говоришь.
Тут он попал в точку: знал я намного больше, но болтать об этом не собирался. К тому же, я начал злиться на этих придурков, которые не поленились собраться здесь и обвинить меня в каком-то мифическом предательстве.
- Я знаю столько, сколько рассказал, - ровно сказал я. - Тех, кто ни в чем не виноват, отпустят. Речь идет о чем-то очень серьезном, разве вы не понимаете? - Я еще раз обвел глазами собравшихся, постарался каждому заглянуть в глаза. - Эти люди, которых ищут, очень нужны Союзу, вот их и ловят, не считаясь ни с чем. Поймают - и все успокоится.
Мне самому хотелось в это верить. Но поскольку поймать беглецов не должны ни при каких обстоятельствах, скорого спокойствия на Краю ждать не приходится.
Мне хотелось сказать этим людям, сидящим рядом: «Возвращайтесь на маршруты. Чем больше вы суетитесь, тем жестче станет действовать полиция. Не давайте ей повода, да и всё. Возмущаться в данном случае бесполезно, иначе они решат, что все мы действуем заодно». Но я догадывался, как они расценят мои слова. Их доверие я уже утратил, но пока меня не назвали вслух предателем, стукачом или трусом, нарываться не следовало. Пусть действуют, как хотят - возмущаются, протестуют...
Я мысленно пожал плечами и встал.
- Улетаешь? - спросил кто-то.
- Всего хорошего, - бросил я.
Я шел по территории космопорта, опустив голову, полностью погрузившись в свои мысли. Какой-то человек едва не сбил меня с ног, чертыхнулся и тут же воскликнул знакомым голосом Женьки Садовникова:
- Лешка! Ты!
В порыве чувств он обнял меня и прижал к груди. По контрасту с поведением коллег его приветливость была как нож в сердце.
- Я слышал, что тебя выпустили, - радостно заговорил он, изучая меня с головы до ног, словно проверял мою целостность. - Как жизнь?
- Ты что, на общее собрание опоздал?
- Какое собрание? - не понял Женька.
Я объяснил. Он захлопал глазами, потом махнул рукой:
- Не обращай внимания. Ребята всполошились, их можно понять. Дела и впрямь чуднЫе творятся, - он посерьезнел.
- Но ты-то не думаешь, что я половину экипажей в каких-то неведомых грехах обвинил? - вырвалось у меня.
- Я? Не верю, - спокойно ответил Женька. - Темнишь ты чего-то, это точно, но в полицию стучать - не твой стиль. Да и не знал ты ничего про их дела, верно?