- Чего тебе? - Добрыня сердито обернулся, прервав свое занятие. Я прекратил вопить и попытался перевести дыхание, но глубоко вздохнуть не получалось. Выходили лишь короткие всхлипы.
- Солнце садится.
Я поднял голову и взглянул на небо. В самом деле, крыши домов окрасились розовым, а краешек солнца коснулся леса на горизонте.
- Ночью даже чужака пытать негоже, - сказал Иван. - Может, с утра продолжим?
- С утра будет поздно. Если он не придет на место встречи, его начнут искать. И лодку мы упустим. - Добрыня говорил с Иваном, как с равным. И в его словах, несомненно, был резон. Моя беда заключалась в том, что никакого места встречи не существовало.
- Все равно, - покачал головой Иван. - Грех это, сами знаете. Ночью только злые дела твориться могут.
Добрыня окинул взглядом собравшихся во дворе мужчин.
- Иван верно говорит, - сказал кто-то из толпы.
Остальные закивали.
- Ладно. Вы правы, - Добрыня вытер нож об штаны и убрал в карман. - Завтра продолжим. - Верните ему одежду и заприте. Иван! На рассвете возьми несколько человек и всю округу обшарь. Вдруг найдешь что-нибудь интересное. И с неба глаз не спускать, кто ночью будет дежурить, ясно? А ты подумай, - Добрыня обернулся ко мне. - Последний шанс тебе даю. Не скажешь правду - продолжим в том же духе.
- Вы же меня в любом случае убьете. - Я как мог твердо взглянул ему в глаза.
- Верно. Но смерть бывает разная. Скажешь правду, я тебе легкую смерть подарю - пулю в затылок. Думай.
Да уж, пуля в затылок действительно была легкой смертью по сравнению с другими вариантами, которые могли прийти Добрыне в голову. Наверняка в его арсенале пыточных средств не только нож имеется, а пуля милосерднее веревки, которая, насколько я понял, обычно доставалась пришельцам. Воевода сделал мне со всех сторон щедрое предложение, но мне совсем не хотелось его принимать.
3.
Меня провели в глубины дома и впихнули в тесную каморку без окон. Там царила кромешная тьма. Я нащупал подобие матраца у стены и осторожно сел. Мне вернули одежду и подсунули мятую тряпицу, чтобы приложить к порезам. Они продолжали сильно кровоточить. Тряпица была не очень чистой на вид, но выбирать особо не приходилось. Кое-как, перемежая шипение с матерными словами, я пристроил на место оторванный лоскут кожи, сложил тряпку в несколько раз и приложил к груди. Сделать повязку было не из чего, так что я просто застегнул рубашку, куртку и лег на спину.
Было холодно, но укрыться было нечем. Я лежал, смотрел в пустоту и думал о том, что поздней осенью солнце заходит рано. До рассвета не меньше двенадцати часов, есть время поискать выход из создавшегося положения. Обменять жизнь на «Птаху»? Сейчас это казалось невозможным, но что я скажу утром, когда меня начнут медленно и болезненно убивать? Я облизнул пересохшие губы. Хотелось пить, да и поесть бы не помешало, но с ужином так никто и не явился.
Завтра на первом же допросе скажу, что шел к звездолету, внезапно решил я. Уничтожить его не так-то просто, и в любом случае это займет время, а время - это шанс что-то изменить. Если меня убьют, неважно, что будет с кораблем. А вот если пощадят, появляются варианты.
Эта мысль принесла мне огромное облегчение, и в каморке как будто стало теплее. Я поплотнее запахнул куртку и наконец-то уснул.
- Вставай!
- Что?
Спросонья я плохо соображал. Мне посветили в лицо фонарем, а потом кто-то пнул меня в грудь, попав по вчерашним порезам. Я вскрикнул:
- Больно, сволочи!
- Заткнись! - приказал молодой голос. - И поднимайся, живо! Руки сюда!
Я послушно протянул руки. Парней было двое. Один принялся связывать меня, второй держал фонарик. Из двери падала в каморку полоска серого света. Едва-едва рассвело. Меня вывели во двор. На улице шел снег. Мокрые хлопья таяли, не достигнув земли. Несколько снежинок тут же повисло на ресницах.
Добрыня был тут как тут, бодр и свеж, хотя и мрачен, как туча. Народу во дворе было куда меньше, чем вчера, всего несколько человек. Среди них я узнал Ивана.
- Раздевайте его.
- Нет! - Я аж задохнулся, представив, как они будут отдирать тряпку от порезов, причиняя мне бессмысленные страдания. Да и стоять голым под снегом не хотелось. - Я все расскажу.
- Образумился, значит? - Добрыня улыбнулся. - Молодец. Ну что же, говори. Где тебя должны забрать?
Я покачал головой.
- Я сказал вам правду, мой напарник меня бросил. Но есть большой корабль. Не тот, что на орбите, другой. Мой корабль. Мы с напарником прилетели на нем, а потом уже на шлюпке сюда. Я оставил его подальше от людей, южнее ваших поселений. - Я неопределенно махнул рукой, не очень понимая, где какая сторона света. - Туда я и шел.
- Говоришь - южнее? Где именно? - недоверчиво уточнил Добрыня.