- Далеко, - повторил я. - Там, где лес заканчивается и начинаются сопки.
- Далеко, - прокомментировал Иван. - Отсюда дней пятнадцать идти, не меньше.
- И ты хотел пройти это расстояние один? В начале ноября? - не поверил Добрыня.
- Это правда! - почти крикнул я. - А что мне оставалось? Еда у меня была, огонь и воду легко добыть. Я надеялся, что дойду.
- А твой друг, который тебя бросил, разве он не забрал корабль, чтобы отсюда улететь?
Я открыл рот, чтобы объяснить, почему это невозможно, но тут до меня дошло: это и есть мой шанс сохранить и жизнь, и «Птаху».
- Мог, - тихо сказал я. - Но я должен был проверить! Вдруг корбль еще там!
На этот раз у меня получилось лучше. Я ничем не выдал себя, а отчаяние в моем голосе было почти настоящее. Я отчаянно желал, чтобы мне поверили.
Добрыня долго молчал. Я ждал.
- Складно поет! - подал голос Иван. - Но проверить надо.
- Надо, ты прав, - кивнул Добрыня. - Но как?
- Допустим, его не бросили. Значит, будут искать. Так пусть найдут и явятся забирать.
Добрыня хмыкнул:
- Умно.
- А вы не боитесь? - зачем-то спросил я, хотя предложение Ивана было мне со всех сторон выгодно. - На подобном катере оружие куда мощнее вашего. Деревне не поздоровится, если меня спасать придут.
- Так придут или нет? - Добрыня уставился на меня колким взглядом из-под нахмуренных бровей.
- Понятия не имею, - честно сказал я. - С того корабля, что остался на орбите, меня попросту не смогут найти. А мой бывший товарищ уже далеко, и ему на меня плевать. Так что делайте, что хотите. Но я вам ничего плохого не сделал. Зачем меня убивать?
- Ты пришел, чтобы забрать одного из нас туда, на небеса. Это грех.
- Он чужак!
- Если ему разрешили жить в деревне, значит, признали своим.
- Но я же его не забрал. - Аргумент был сомнительный, но других у меня не было. - А теперь и сам вряд ли отсюда выберусь...
Я действительно так думал. «Птаха» оставалась для меня недосягаемой, и дойду ли я до нее вообще - кто знает. Так что получилось убедительно. Добрыня хмыкнул и осмотрел небо, как будто ожидал увидеть там катер.
- Ну что же, - сказал он медленно. - Ваня прав. Спешить нам некуда. Подождем. Прилетят за тобой, будет о чем поговорить. Не прилетят...
Он не договорил, а я не стал уточнять. У меня появилась надежда.
Меня вернули в каморку, но на этот раз оставили мне коптящую керосиновую лампу и одеяло. Потом пришла старуха, вся высушенная и сморщенная, остро пахнущая какими-то травами. Она напоила меня теплым отваром, от которого я сразу согрелся и разомлел. Вот когда допрашивать-то надо, мелькнула мысль, все расскажу по доброте да по слабости душевной. Я безропотно позволил себя раздеть и смазать порезы мазью, а потом заснул, крепко и спокойно.
Проснулся я свежим и отдохнувшим. Голова была ясной, но в ногах поселилась слабость, и ужасно хотелось есть. Едва я пошевелился, скрипнула дверь, и на пороге появился молодой дружинник.
- Добрыня велел тебе еды принести, - сказал он с легким удивлением в голосе. Видно, раньше на чужаков съестное не тратили. - Тут хлеб и молоко. Я дверь закрою, тогда возьмешь, - предупредил парень, выкладывая у порога посуду.
Я едва дождался щелканья замка и принялся за еду. Через несколько минут жизнь показалась мне вполне сносной. Правда, меня снова начало клонить в сон. Должно быть, действие бабкиного отвара не закончилось. Я закутался в одеяло с головой и крепко уснул.
Когда за мной пришли в следующий раз, я не представлял, сколько сейчас времени и какой вообще день.
- Вставай, Добрыня тебя требует, - сказал парень, тот самый, что приносил еду.
Я поднялся и шагнул к двери.
- Куда? А ну стой. Руки свяжу.
- Не надоело вам? - устало поинтересовался я, покорно подставляя запястья.
- Положено так. Я слыхал, что вы, чужаки, голыми руками умеете людей убивать.
- Так не все же, - усмехнулся я. - На небе тоже разные люди живут. Некоторые и умеют, а я вот не обучен.
Парень передернул плечом - «Рассказывай», дескать! - и подтолкнул меня к лестнице.
Добрыня ждал меня во дворе. День был хмурый, но снега не было, а тот, что выпал вчера, растаял. По двору ходили туда-сюда дружинники, но на меня внимания не обращали.
- Свободен, Андрей, - кивнул Добрыня моему конвоиру.
Он был прав: бежать мне было некуда, да и забор был высоковат.
- Ну что, выспался? - с усмешкой поинтересовался воевода.
- Что это было? - я потер лицо.
- Особенный чай, - Добрыня улыбнулся шире. - Понравилось?
- Нет.
- И правильно. Привыкать не советую.
Он оглядел меня с ног до головы и сообщил:
- Мои ребята обошли все вокруг, но никаких следов не нашли. Поблизости твоя лодка не приземлялась. И посторонние вокруг деревни не шастали.