— Вас не должны обнаружить, — сказал я медленно. — Это мой единственный шанс. Если корабль и планету проверят и ничего не найдут, у них не будет повода меня задерживать. Я смогу забрать вас отсюда и высадить там, где вы сможете скрыться. На большой густонаселенной планете земного типа.
Филипп Бовва кивал на каждое мое слово. Анна со скучающим видом разглядывала немного стершийся на кончиках ногтей маникюр. Она меня раздражала.
— Вы рассуждаете безупречно логично, капитан, — сказал Бовва, и это опять прозвучало издевательски, наверное, из-за нарочитой вежливости. — Остался лишь один вопрос: как сделать так, чтобы нас не обнаружили ни у вас на корабле, ни на планете. У вас есть идеи?
Он смотрел на меня. Анна отвлеклась от маникюра, вскинула голову и тоже взглянула на меня, словно спрашивая: «Ну-ка, ну-ка, что же ты предложишь?» Я молчал. У меня была идея, но я не решался ее озвучить.
Я собирался воспользоваться частью отцовского наследства.
5.
Отец называл их Братством Тени и уверял, что они способны материализоваться чуть ли не из воздуха, стоит только определенным образом выйти с ними на связь. И, разумеется, выполняют любое желание, как и положено джиннам из бутылки. О том, что они так же опасны, я догадался и сам. Незадолго да смерти отец сообщил мне индивидуальный пароль, или код доступа, как он сам это называл, и поведал о нескольких способах связи с Братством.
Он никогда не рассказывал, за какие заслуги удостоился этого тайного знания, а я не спрашивал: сначала был слишком мал, чтобы всерьез интересоваться такими вещами, потом отец умер, а мама… Она могла что-то знать, но когда я созрел для подобных вопросов, ответы меня уже не интересовали. В юности у меня были все комплексы сына выдающегося деятеля, главного борца за независимость планеты — я хотел жить исключительно своей жизнью и не желал ничего знать о делах отца. Я добился своего — после смерти родителей уехав со Шторма. С тех пор у меня не было политических взглядов. А пароль остался.
Отец утверждал, что это Братство — самая могущественная организация в Галактике, при этом спецслужбам Союза ничего о ней не известно. Я же был склонен думать, что это и есть спецслужба Союза, еще более опасная и влиятельная, чем все прочие. Современные технологии при правильном применении способны творить чудеса, а если представить себе, что некоторые изобретения не получили широкого распространения и оказались доступны лишь членам Братства… Тут было где развернуться фантазии, но как-то не было повода фантазировать.
Теперь повод появился, но гадать было некогда. Я инстинктивно чувствовал, что влип по-настоящему. Ясно, что у меня на борту не тривиальные уголовники. Понятия не имею, в чем они замешаны, но не исключено, что речь идет не только о свободе, работе, звездолете, но и о моей жизни. Кое за что в Союзе и смертная казнь полагается. А еще бывает тихое устранение свидетелей, которые случайно узнали лишнее. Я не хотел оказаться среди тех неопознанных трупов, что порой находят на орбитах планет.
Конечно, я мог избежать этого и другим способом. Убить отца и дочь Бовва, а тела выбросить в глубокий космос, где их не отыщут никогда. Наш контракт завершен, и традиции капитанов Края Галактики их больше не защищают, но до них, похоже, это не дошло, поэтому они так спокойны. Мне не составит труда застать их врасплох. Но это в теории. На практике, чтобы убить двух человек, мне требовалось нечто большее, чем банальный страх за свою шкуру. Возможно, я застрелил бы их, обороняясь. Но они ведь на меня не нападают. Напротив, чинно ждут, когда я придумаю какой-нибудь неожиданный вариант спасения. Это было даже приятно, не скрою. Не из-за этого, но… В общем, я не мог их убить.
Зато я мог сбежать. В пиратском флоте Края «Птахе» наверняка нашлось бы место. Стать контрабандистом, сменить имя и документы, поменять данные на корабль — не самая заманчивая перспектива, но точно лучше смерти или тюрьмы. Я знал людей, которые помогли бы мне, не задавая лишних вопросов. Но это означало отказ от всей моей прежней жизни. А я к ней привык. Я любил эту жизнь, в конце-то концов! И я был просто обязан попытаться сохранить хоть что-то.
Смущало одно. Насколько я представлял себе, вещи, подобные этому коду доступа, обычно не переходят по наследству. Отцу разрешили передать мне код, или он действовал на свой страх и риск? Я точно не знал и в том числе по этой причине долгие годы не вспоминал о подобном «прикрытии».
Я и сейчас не был уверен, что поступаю правильно. Мне было страшно. Я вытер пот со лба и тихо сказал Филиппу и Анне Бовва:
— Да, у меня есть одна идея. Не обещаю, что это безопасно, но другого варианта не вижу. Все, что требуется от вас, это молчать.
Я зашел в рубку, щелкнул тумблером связи с космопортом и произнес бессмысленный набор букв и цифр. Я был готов к тому, что услышу насмешливый голос диспетчера и предложение проспаться. Но ничего такого не случилось. В наушниках была тишина. Потом запищал визор. Я вздрогнул и включил экран. На меня смотрел сухощавый, коротко стриженый мужчина без возраста, одетый как не слишком дисциплинированный офисный работник — в рубашке, пиджаке, но без галстука.
— Слуга Тени рядом, — сказал он совершенно обычным тоном, без всяких завываний и тому подобного. — По какому праву ты звал?
Это мог быть какой-то ритуал или же самый обычный вопрос. На всякий случай я решил отвечать как можно более «ритуально», постаравшись скопировать его будничный тон.
— По праву сына, — сказал я. — Мой отец, Олег Артемьев с планеты Шторм, передал мне этот код перед смертью и объяснил, как с вами связаться. Меня зовут Алексей Артемьев.
— Я слушаю тебя.
Я облизал пересохшие губы и позволил себе немного расслабиться.
— Мне нужно спрятать двух человек. Если их найдут на моем корабле или на этой планете, полагаю, обычными неприятностями дело не ограничится. Их активно разыскивает полиция Союза. Они обманом втянули меня в свою игру, я понятия не имею, за что их разыскивают, и не хочу этого знать. Я лишь хочу, чтобы с меня сняли подозрения. Для этого они должны временно исчезнуть.
— Хорошо. Жди.
Экран погас. Я вытер холодный пот. Чего ждать, откуда? Что у них за мощь, раз они не боятся ничего? И как, скажите пожалуйста, можно за тридцать секунд узнать номер моего визора? «Не будь наивным, — возразил я сам себе. — Такие вещи выглядят впечатляюще, но объясняются очень просто. Никакой мистики. Он ведь звонил по визору, а не висел в воздухе в виде голограммы. Ничего страшного не происходит».
Сколько именно придется ждать, таинственные спасители не сказали, и я решил потратить это время на объяснение ситуации отцу и дочери Бовва. Я вернулся в кают-компанию и остановился на пороге. Выглядел я, должно быть, живописно: взъерошенный, с позабытым пистолетом в руке, не снятым с предохранителя, и с нехорошим блеском в глазах.
— Собирайтесь, живо, — приказал я, тыча пистолетом в сторону каюты. — Соберите все. Чтоб духу вашего не было в каюте!
Они без слов поднялись и выполнили приказ. Я пошел за ними и, стоя в дверях, наблюдал, как Анна с равнодушным видом укладывает в рюкзак какую-то одежду. Вещей у них, к счастью, было немного. Филипп накинул куртку, взял сумку и сел на койку с видом арестанта. Собирать ему было нечего.
— Сейчас за вами придут, — сказал я. — Я нашел способ вас надежно спрятать.
— И куда вы собрались нас засунуть? — иронично поинтересовался Бовва. — Надеюсь, не в какой-нибудь грязный грузовой трюм?
— Грузовые трюмы тоже проверят от и до, можете не сомневаться, — я криво усмехнулся. — Так что нет. Я собрался засунуть вас в Братство Тени.
Сам не знаю, какой реакции я ждал на мои слова. Как минимум, они были обязаны ужаснуться. Или не понять, о чем речь. Но они, должно быть, слышали о Братстве. Анна по-мальчишески присвистнула, а ее отец неожиданно расхохотался.
— А вы не так просты, капитан! — повторил он. — Кто бы мог подумать? — Он заговорил сам с собой, словно забыв обо мне. — Сколько возможностей!