Цири не реагировала. Смотрела на него в упор, в глазах читалась растерянность вперемешку с сомнением.
– И не мне судить тебя, – мягко ответила она, едва заметно кивнув, – Ты жалеешь?
– Жалею ли я, что император с помощью своих армий разоряет поселения? Жалею ли я, что Радовид сжигал чародеев и нелюдей? То была война Гаэтана, и я не хотел быть её участником.
Девушка снова кивнула.
– Но тебе ничего не угрожает, – добавил он после паузы. Ответом ему была гордо вскинутая голова и недовольно сморщенный лоб, – Я буду приглядывать за ним.
– Спасибо, что не за мной.
– За тобой тоже.
– Геральт! – раздражённо воскликнула она, но тут же развела руками, – Хорошо, я к реке, мне надо искупаться. Пойдёшь за мной приглядывать?
Ведьмаку редко приходилось благодарить судьбу за то, что мутации отобрали у него способность краснеть, но сейчас был именно тот случай. Лишь на мгновение замешкавшись, он быстро нашёлся:
– Ну, если ты не в состоянии самостоятельно вымыться, то конечно…
Цири высоко подняла брови и через выразительную паузу нагло ткнула в него пальцем:
– Ты когда-нибудь нарвёшься из-за этого!
Вздёрнув подбородок, она прошла мимо, позволив (Геральт считал именно так) ему проследить за ней взглядом, пока совсем не скрылась из виду.
***
Цири резко распахнула глаза от невесомого, мягкого прикосновения к своей руке. Сердце успело набрать скорость, прежде чем она почувствовала пальцами тонкую шерсть, а до её слуха добралось глубокое, вибрирующее мурчание. Худая и маленькая кошка, со слишком заметными, благодаря своей белой шерсти, грязными пятнами, тыкалась носом в руку Цири, натиском почти поднимая её ладонь и напрашиваясь на ласку. Сморгнув остатки сна, она поёжилась: солнце так и норовило скрыться за деревьями, совсем уйдя за горизонт. Вечер и утро в этой местности были удивительно холодны - Цири забыла это учесть, когда вышла из воды и улеглась на свой плащ с намерением высохнуть, но, видимо, утомлённая долгой тренировкой, не выдержала ещё согревающих солнечных лучей и так и заснула, ничем не прикрытая, мокрая и уставшая.
Цири села и оглянулась по сторонам. Не похоже, чтобы этот маленький пляж кто-нибудь когда-либо посещал, во-первых, из-за своего далёкого расположения, во-вторых из-за глиняного дна с мелководьем. Итого: стирать здесь было неудобно, купаться неприятно, а отдыхать – страшновато (мало ли, кто водится в этой глуши). Но ведьмачку не волновал ни один из этих пунктов. Здесь можно было остаться одной, а это главное.
Кошка, заметив, что никто не собирается её прогонять, а наоборот, проявляют благосклонность, аккуратно переместилась к Цири на колени, продолжая самозабвенно мурчать. Потопталась, слегка выпуская когти из лапок и легла девушке между ног, удобно устроив голову на бедре.
Цири любила животных. Гораздо больше, чем людей, эльфов, гномов, да и всех представителей разумных в большинстве своём. Ни одна стая волков не смогла бы причинить ей столько боли, сколько причинил один король, сравнявший с землёй её дом. Ни одна медвежья пещера не представляла такой смертельной опасности для неё, для близких ей людей, для всего знакомого ей мира какую представляли горстка старших, выживших из ума, эльфов со своими маниакальными идеями. Цири набрала в лёгкие воздуха и на выдохе отбросила тяжёлые, страшные мысли заменив их одной: сейчас она в безопасности. Насколько это, конечно, было возможно, находясь в постоянном взаимодействии с монстрами и нечистью. В безопасности Геральт. И если на них началась очередная охота разъярённых императоров, беснующих ведьм, обезумевших кого угодно – они об этом ещё не знали, и Цири, откровенно говоря, было безрассудно плевать на это.
Безрассудство, казалось, окружало её со всех сторон.
Достаточно безрассудно, глупо было пререкаться с Геральтом на счёт её шнуровки. Глупо было так реагировать на его утреннюю шутку про заново порванную рубашку. И ужасно, ужасно глупо было краснеть от его скользящих взглядов по её губам, груди и боги знают по чему ещё.
Внезапно животное, мурчащее под её ладонью, дёргано встрепенулось, соскочило с ног, царапнув кожу и встало на дыбы, уставившись на что-то, что находилось у Цири за спиной. Она обернулась и тут же дёрнула плащ на котором сидела, поджала ноги и завернулась в него словно в кокон. Бросила взгляд в сторону меча и схватилась за него, подтащив ближе.
– Тише, тише!
Гаэтан.
Цири услышала, как захрустели ветки под его ногами, он подходил ближе, а её, смешавшись со злостью, одолел лёгкий страх. Если ему взбредёт в голову неладное – она не сможет продержаться долго. Изнурённая, голая, без какой-либо защиты, с мечом в ослабленных руках, а её энергии хватит разве что на одно перемещение. В лучшем случае.
– Прямо-таки альгуль - сразу шипами кидаться, – с шутливым возмущением бросил он, медленно приближаясь.
Если он пришёл с недобрыми намерениями, она не должна облегчать ему задачу подставляя спину – с этой мыслью Цири вскочила на ноги настолько быстро, насколько могло позволить её нынешнее облачение. Уже стоя лицом к нему про себя она отметила, что до сих пор тот не накинулся на неё, значит, Гаэтан либо не собирался, либо чего-то ждал. Проверять не хотелось.
– Чего тебе? – Цири пыталась как можно плотнее укутаться в плащ с минимумом телодвижений, но выходило у неё столь паршиво, сколь и нелепо.
– Да не дёргайся ты, - фыркнул он и двинулся мимо, заметив, как торчащий из под её плаща кончик меча проследил за ним вплоть до того момента, пока он не остановился и не сел на самом берегу реки.
Цири невольно расслабилась, хотя не теряла бдительности преждевременно.
– Я ведь дал слово Геральту. А слово я держу. И Геральта уважаю. Ведьмак я или кто? Есть у меня кодекс, в конце концов, или нет?
– Кодекса не существует даже для Геральта, что уж говорить… о других ведьмаках, - бросила Цири.
– Только познакомились, а ты уже предвзятого обо мне мнения, разве это справедливо?
– Вырезать всю деревню – это, по-твоему, справедливо?
Решив не дожидаться, когда Гаэтану наскучит сверлить взглядом горизонт, Цири зашуршала одеждой, желая как можно скорее одеться и уйти. Говорить с ним ей так же не хотелось, но колкие фразы вырывались сами собой. Вот что в действительности сможет сыграть со мной злую шутку. Язык без костей, а не оголённые конечности.
– Ах, вот оно что, – сладко протянул кот, сверкнув в её сторону глазами, – ну а сам Геральт, что, не рассказывал тебе о своих подвигах?
Цири стояла к нему спиной, всё ещё скрытая плащом и спешно натягивала штаны. Она выразительно молчала, отказываясь вестись на его провокации.
– Конечно рассказывал, глупый вопрос, – ответил за неё Гаэтан, – только вот он, конечно, не кажется тебе омерзительным, верно?
Снова тишина.
– Вееерно. Повезло ему, паскуде. Какую бы херню не совершил – всё то ему с рук сойдёт, да? Всё ему простишь? Да ещё и пожалеешь? Братское плечо подставишь, мягкими ручками приласкаешь?
Цири чувствовала, как тот таращится на её спину и ждёт ответа. Глупо с его стороны. Что бы в себе не скрывал этот мужчина, Цири не хотела в это вмешиваться. Она без особого изящества надела блузку и собиралась было уже уйти, но следующие слова Гаэтана заставили её остановиться:
– Цири, ты ведь не согласна с ним. Ты поступила бы по-другому. Со мной. Ты бы попыталась убить. Твоё отвращение ко мне можно мечом рассекать, – он говорил медленно, будто угрожая. Будто она действительно когда-то уже пыталась его убить, и он вернулся мстить.
Вдруг ведьмак вскочил на ноги и начал приближаться к ней медленно, не торопясь, уверенный, что она не убежит.
Цири действительно не собиралась. Она осмелела, адреналин хлынул в кровь и, по крайней мере, она оделась и теперь могла дать какой-никакой отпор.
– Просто любопытно. Почему люди выбирают из двух зол. Что толкает их благосклонно относиться к одному, а не к другому, даже если разницы нет. Ведь по тяжести грехов мы с Геральтом, пожалуй…идём вровень.