Геральт не стал переспрашивать. Вдруг ответит.
Он смотрел, как она засыпает, как её дыхание замедляется, лицо разглаживается от мелких, совсем не заметных, морщинок, на её приоткрытый рот и мягкие, гладкие губы, как в их углу начинает блестеть скапливаемая слюна.
Геральт бесшумно сел и сглотнул. С силой потёр глаза. Остаток ночи он проведёт в медитации.
«Да, может быть.»
========== 5. ==========
Утро для Цири началось, во-первых, невообразимо рано, что, хоть и не было необычным, было крайне неприятным, во-вторых, с мягкого поглаживания лодыжки. Геральт, по его же словам, будил её таким образом уже какое-то время, прежде чем она проснулась. Он стоял на стремянке, так, что Цири видела только торчащие у её ног плечи и голову. И измождённое лицо. На вопрос о том, спал ли он после разговора, он ответил, что медитировал и, попросив её спускаться, спрыгнул сам. Цири не успела спросить, в чём была срочность медитировать именно тогда.
Они молча поели, самостоятельно разобравшись на хозяйской кухне, и после некоторых приготовлений, носящих больше подстраховочный характер, выехали к пещере.
По пути Геральт вкратце рассказал о приезжих купцах и о том, что их взволновало. Прежде, чем он успел сделать выводы по твари, Цири уже пыталась восстановить в памяти всё, что знает о драконидах.
– Можно подумать на любого хвостатого, – говорил Геральт, – но судя по всему, это либо вилохвост, либо ослизг. Но ни один из них на сто процентов не подходит под наш случай. Первый вариант объясняет, почему не было погони. Вилохвостов люди редко интересуют, тем более, когда под носом есть еда. Второй вариант больше подходит по внешнему описанию и повадкам. Словом… разведаем обстановку. Нужно знать, с чем мы имеем дело.
То, что дело предстоит иметь не с ослизгом, не с вилохвостом, не с любым другим драконидом, стало понятно практически сразу.
Первые следы появились на перепутье к лугу с пещерой. Неровные, жирные, витиеватые линии из дорожной пыли выпрямлялись и превращались в одну широкую полосу примятой травы, что уходила вглубь.
Поначалу можно было подумать, что кто-то катил перед собой тяжёлую бочку, поскольку ботинки Шоффэ отпечатались прямо на этой примятости. Двигаясь глубже мимо кустов, Цири всё больше недоумевала, ибо никаких других следов не было вообще. Либо она их не замечала. Геральт настороженно шёл впереди и, кажется, недоумевал не меньше Цири. Это её позабавило.
Только тогда, когда они вышли на поляну, стало очевидно, кто обжил это место.
Ведьмак замер и жестом остановил девушку. Рука его потянулась к мечу за спиной, но так и замерла, только коснувшись рукояти. Его глаза были закрыты, казалось, он пытался что-то услышать. Бес лежал на том же месте, где они его убили, разве что теперь от этого монстра осталась всего лишь половина вчерашнего. Цири молча, избегая любых движений, разглядывала огромные рытвины на земле, которые отсутствовали ещё вчера. Природу их происхождения она поняла не сразу. Ямы напомнили ей подземные кротовьи ходы и зацепившись за эту мысль, она вдруг осознала, что уже сталкивалась с подобным.
Цири напряжённо сглотнула. По спине прошёлся скользкий холодок страха, представляющийся теперь жалкой пародией на тот ужас, что она уже испытывала однажды, давно, в детстве. Возможно, от того Геральт повернулся к ней и смотрел так выжидающе, сочувствуя. Ждал, поймёт ли она, и вспомнит ли.
Цири помнила.
Медленно раздвигающуюся траву чем-то ползущим прямо в её сторону, чем-то слишком огромным для змеи и для любого другого ползающего существа, что знала маленькая Цири; жёлтые, крючковатые лапки, коих притупившаяся память рисовала миллионы и бесконечное в длину туловище. На борьбу Геральта с этим монстром она уже не могла смотреть. Уже намного позже, обучаясь в Каэр Морхене, она читала про них в Бестиарии.
Ведьмак пришёл в движение и Цири вслед за ним, быстро взяв себя в руки:
– Геральт, что ты… подожди, она же чувствует…
– Она бы уже напала, – он подошёл к Бесу и, сложив руки на груди, рассматривал, – да и я тоже чувствую. Она бы заметила нас ещё на дорожке, начала бы двигаться, а эти колебания заметил бы уже я.
– И как это возможно? Её что, здесь нет?
– Есть. Наверное, есть, – Геральт задумался, водя глазами по туше, – Есть тип сколопендр, которые охотятся только ночью. Днём их не достать. Очевидно, эта одна из них.
Цири пыталась понять, что высматривает Геральт и невольно сама пришла к некоторому выводу. На костях и шерсти были заметны следы её кислотных выделений, пачкающие отвратительной, густой жижей. Запах стоял невыносимый, смешивая в себе выделения сколопендры, её экскременты и тонкий шлейф гниющего мяса. Но самое важное, что она заметила - для двух сколопендр, несмотря на невероятные размеры трёхглазого, сожрано было слишком мало, значит, особь была одна. Одна, но значительно больше типичного представителя своего вида.
– Пойдём, – Геральт бросил последний взгляд в сторону пещеры, развернулся и пошёл к тракту.
Цири неуверенно потопталась на месте, но потянулась вслед за ведьмаком, сбитая с толку.
– Мы уходим?
– Что мы ещё можем сейчас сделать?
– Я не знаю, – растерялась Цири, – ты ведьмак, ты мне расскажи. Мы просто так всё оставим?
Геральт усмехнулся:
– Ещё раз, что ты предлагаешь?
Цири раздражённо молчала. Ведьмак, похоже, услышал её раздражение, потому что остановился, от этого девушка ткнулась в него, задев плечо. Его раненое плечо. Геральт дёрнулся, но сохранил лицо, непринуждённо повернувшись к ней.
– Мы определили существо, нашли ему доказательства, выяснили, в какое время на него лучше охотиться. Мы обсудим план, тактику и дождёмся ночи. Это всё. Мы не можем решить эту проблему прямо сейчас, а если бы могли – не стали бы, потому что не готовы.
Геральт выжидающе посмотрел на неё и, дождавшись лёгкого кивка, пошёл вперёд.
Они вернулись в корчму с рассветом, лучи которого с немалым трудом пробивались сквозь плотный слой тумана, а достигая земли – уже не имели никакого эффекта. Цири, прежде, чем добралась до долгожданной печи и смогла прогреть кости, успела неоднократно упрекнуть Геральта в том, что тот о ней не заботится, поскольку не побеспокоился о том, чтобы она взяла плащ. Геральт же отвечал ей тем, что она тоже не особенно интересуется его больной рукой.
– А тебе и не нужна моя помощь. Ты ведь и сам справишься, так ты сказал? – издевалась девушка, но когда ведьмак спустил с мансарды предметы для перевязки, Цири без слов занялась его раной.
Впрочем, та уже не нуждалась в слишком тщательном уходе. Она покрылась плотной, бордовой коркой и, тем не менее, всё же доставляла Геральту не малую боль при попытках использовать руку в целях чуть сложнее, чем надеть или снять штаны. Цири же заметила это, когда обратила внимание на его причёску, если спутанные, давно не чёсанные пряди можно было так назвать.
– Ещё не гнездо, но уже скоро. Почему ты не соберёшь их в хвост, как обычно?
Вообще-то ей нравился этот беспорядок на голове, как и распущенные волосы. Это придавало ему ещё большую дикость, как будто кошачьих глаз и мечей за спиной было недостаточно. Она задумчиво разглядывала его, уже забыв о своём вопросе, пока они сидели рядом за столом, ожидая Эллану с её вкусностями, но включилась, когда он всё же ответил: «Я не могу задержать руку в таком положении, не шипя от боли… то есть… могу, но это неоправданно, лучше я сохраню эту возможность на вечер. Поберегу силы.» Цири уставилась на него в упор. После чего встала, остановилась за его спиной и, выудив из миниатюрной сумочки, что всегда носила на поясе, маленький гребень с редкими зубьями, принялась аккуратно и медитативно его расчёсывать. Она брала небольшие прядки, сжимала их у корней и чесала, пока гребень не начинал скользить по ним без запинок. Прошло достаточно времени. Эллана успела принести еду, поболтать с ними о ночном инциденте, уйти, а Цири всё пыталась добиться идеальной гладкости. Геральт, ну точно кошка, наклонял голову в разные стороны, подставляя её под расчёску, преследуя какую-то свою цель. Возможно, он тоже получал удовольствие. Цири получала. Отложив гребень, она провела ногтями по коже головы, пустила волосы сквозь пальцы, собирая их в хвост на затылке. Отдельные локоны упорно выпадали из общей кучи и ложились на скулы и глаза ведьмака. Геральт протянул ей плетёную верёвку и Цири ловко скрутила ей собранный хвост.