…но он обязан дать ей всё, чем владеет сам. Цири понимала, чем усерднее он её обучает, чем чаще они штудируют теорию, чем больше сталкиваются с проблемами тёмного мира, тем быстрее приближается тот момент, когда он замолчит, пожмёт плечами, возможно, целомудренно обнимет её и отпустит. Окончательно. Будет ли он настаивать или позволит ей остаться? Или, может, попросит остаться? И останется ли она, если он попросит. Загадывать вперёд было бессмысленно, она прекрасно это осознавала, но уже сейчас могла дать ответ. Быть с ним, видеть его ежечасно, просыпаться от его прикосновений, засыпать у него под боком, слушая его бормотания, - стало слишком естественным для неё. Невозможно было представить себя без этого. Да, она хотела остаться с ним. Как напарник, как поддержка, как друг, как…
Цири сняла повязку, отлепила марлю и с облегчением выдохнула, увидев, как рваные края уже начали затягиваться корочкой, подбираясь к центру. Удивительно полезная ведьмачья способность. Она торопливо промыла рану от выступившего и также засохшего, как и кровь, гноя, стараясь зациклиться только на красной отметине, а не расползаться глазами по широким плечам, твёрдой спине и шее, не разглядывать его шрамы, не пытаться их сосчитать.
Интересно, кто-нибудь знает, сколько их у него?
Мысли вязким киселем возвращались к моменту, когда она дала волю своим рукам и в следующую же секунду потеряла над ними контроль. Сами собой её ладони блуждали по рельефам мышц, трогали, мяли, а она, оправдываясь удачно подвернувшейся «тщательной дезинфекцией», в тайне получала от этого удовольствие.
Цири сморгнула, возвращаясь в реальность. Увидев, что гной счищен, рана промыта, а из-за её задумчивости кожа вновь начала мягчеть и теперь снова кровоточила, она быстро убрала влажную тряпку и приложила сухую, замерев. Просто, чтобы дать себе время свыкнуться.
Она хочет прикасаться к Геральту. В самом неправильном смысле из всех возможных.
Прикасаться.
Она повертела это слово на языке, попробовала его на вкус. И если бы у слов действительно был вкус, конкретно оно наверняка бы горчило. Цири невесомо провела свободной рукой по шраму на его здоровом плече, в районе лопатки, выбрав из нескольких самый крупный и неровный. Накрыла его ладонью и вслед закрыла глаза. Попыталась вновь испытать чувство отчуждённости и холода, сопровождающее её при близких контактах с большинством мужчин, с которыми у неё вообще были близкие контакты (с большинством Людей, с которыми у неё были Какие-Либо контакты) или, хотя бы, то простое, человеческое тепло, без примесей чего-то большего, интимного, чем стали вдруг пропитаны каждые прикосновения именно с этим человеком.
Нет. Всё, всё было не так.
Осознание сокрушительным комом обрушилось на неё и будто придавило к земле, сковало руки. Цири прерывисто вздохнула. Возникшее чувство, которому она никак не могла дать определение, пугало её, выбивало из колеи.
Цири открыла глаза.
Сколько она просидела в этой позе? Геральт не двигался. Он сложил на коленях руки, а на них опустил голову. Можно было подумать, что он спит, если бы не бесшумное, настолько ровное дыхание, будто он высчитывает одинаковое количество секунд между вдохом и выдохом.
Цири отняла ладонь, Геральт распахнул глаза.
Наспех приложив готовый марлевый мешочек с тем же составом, она наложила свежую повязку прежним образом. Кажется, Геральт не жаловался на неудобства.
– Спасибо, – он, резче, чем требовала ситуация, поднялся и натянул рубашку, – Пошли.
***
Если обойти трактир, пройти мимо длинной конюшни насквозь и у свинарника свернуть налево – можно выйти к колодцу, окружённому неровной поляной с низкой, плешивой травой. Места было достаточно много, чтобы хорошенько помахать мечом, а колодец, если нужно, мог служить в качестве препятствия.
Жарко. Цири стояла напротив него, зажав в левой кисти рукоять оружия.
– Экспресс-курс, Цири, – Геральт улыбался, медленно вышагивая перед ней, расслабленно качая мечом, – Если хочешь довести движения до автоматизма, не задумываясь, не контролируя - займись развитием левой руки всерьёз. Всё, что ты делаешь – делай другой рукой. Чешешься, сморкаешься, ешь, берёшь предметы, рвёшь ягоду, расстёгиваешь пуговицы…
– Я поняла, Геральт, не утруждайся.
–…всё – левой, – он вскинул вверх остриё, неопределённо указывая на девушку, – Сейчас ты держишь правую руку на боку, переместив вес на правую ногу. Улавливаешь?
Цири без особого интереса оглядела себя и вернула ему ухмыляющийся взгляд. Положение она не сменила.
– Улавливаю.
– Если хочешь освоить базу – хотя бы для того, чтобы выжить, когда твоя доминирующая рука повреждена – просто тренируйся. Это более быстрое, но ненадёжное решение. Ты будешь чувствовать себя уверенней, если полностью перестроишь мозг, хотя это займёт больше времени. Решать тебе.
Он остановился и встал напротив неё, сосредоточившись.
– Возьми рукоять в правую руку. Удобно. Посмотри, как ты её держишь. Запомни. Верни в левую и зажми точно так же. Зеркаль. Понимаешь?
Геральт повторял всё, что говорил, а Цири повторяла за ним.
– Даже если просто держишь меч в опущенной руке – держи его правильно, остриё чуть вверх. Да, именно. Теперь подними, прими стойку. Тяжело? Привыкнешь. Теперь встань прямо. И снова в стойку. Верно. Следи за мечом, чтобы он был ни выше, ни ниже положенного. Сейчас ты держишь его неуверенно, он качается, прошло две секунды, прежде чем он остановился. Повторим.
Цири и сама заметила это. Меч ощущался в руке как нечто инородное, даже неприятное. Как раздражающий зуд хочется расчесать до крови, так ей нестерпимо хотелось сменить руки и успокоиться, почувствовать привычный вес, привычно принять стойку, чтобы клинок привычно замер в тот же момент.
– Уже лучше. Дальше, пробуем выпад. Вперёд. Неплохо. Цири, твою правую руку не отрубили, она всё ещё нужна, держи ей равновесие! Помогай себе. Верно. Назад. Ещё раз, выпад.
Она буквально заново училась владеть мечом, жуткое чувство беспомощности раздражало, злило. Клинок не слушался её, как и собственное тело. Рука начинала уставать, мышцы, абсолютно неприспособленные к таким нагрузкам, начинали зажиматься и с каждой минутой расслаблять их было всё тяжелее.
Геральт перешёл к полуповороту. А затем к полному обороту. К отскоку. Защите. Правая рука присоединилась к процессу, но особо не помогала, если не сказать, что мешала. Темп медленный, Цири чувствовала себя ущербной, замечая при этом, как уверенно двигался сам ведьмак. С первого взгляда сложно было заметить подвох - настолько его приёмы были отточены и естественны в исполнении. Она же… будто снова ребёнок, который учится стоять на ногах – именно так, ведь она дралась почти всю сознательную жизнь, это стало неотъемлемой её частью, как речь, как дыхание. И, совершенно как ребёнку, ей хотелось бросить железку в землю, разозлиться и уйти, потому что на кой ей это надо. Но Геральт был прав, а она уже давно не маленькая. Она сжимала зубы и повторяла за ним, раз за разом.
Когда Геральт перешёл к комбинированным приёмам, Цири уже чувствовала сильную одышку. Шея взмокла, левая рука почти дрожала, в то время как ведьмак лишь слегка покрылся испариной. Кожа на ладони между большим и указательным пальцами ощутимо натёрлась, угрожая истончиться до крови. Надо же было забыть о перчатках? Выпад-полуповорот. Отскок-защита.
– Представь, голем или тролль, – ровно, не останавливаясь говорил он, подстраивая фразы под своё дыхание, удерживая ритм, – Их силу, вес, мощные удары, которые тебе не бесполезно блокировать, что делать? Массивный, но ловкий для единожды быстрого удара, вот он уже раскрыл свои лапищи, чтобы переломать тебе кости. Что?
– Переместиться, – скомкано выдохнула Цири первое, что пришло в голову и казалось логичным, менее удачно справляясь с дыханием, чем ведьмак.