- Теперь мне многое стало ясно. Вот только не понял про «эмоции придумков»... Разве они могут испытывать эмоции?
- Конечно! - Даниэль широко улыбнулся. - Как я уже говорил, все придумки живут своей самостоятельной жизнью после того, как воображение реала создало их. И они имеют собственные мысли, желания, эмоции... Всё как у людей!
Я не заметил, как мы покинули галерею и оказались в отсеке для пассажиров. Даниэль остановился у входа в одну из кают.
- Я с радостью продолжу знакомить вас с особенностями субреальностей завтра, но сейчас я вижу, что вам пора поспать. Сознание нуждается здесь в отдыхе куда больше, чем в объективной реальности. В каюте вы найдете все необходимое, что бы ни пришло вам в голову. Если вы пожелаете, Энн я поселю отдельно.
- Нет, спасибо. Я как-то уже успел привыкнуть к ней.
- Как вам угодно!
Попрощавшись с Даниэлем, я вошел в каюту и остался с роботом наедине.
- Господин Ник, могу я задать вам вопрос? - спросила Энн, когда дверь каюты закрылась за нами.
- Конечно. Что ты хочешь узнать?
- Я не поняла предмета исследований господина Аллена. Он сказал, что исследует эмоции. В моей памяти слишком мало информации по этому явлению. Что оно значит?
Слова Энн удивили меня. Разве робот-художник, который создает столь яркие, реалистичные и одновременно фантастические картины, не имеет эмоционального модуля? Я задал этот вопрос роботу. Энн думала шесть секунд, после чего ответила:
- Я не знаю, что такое «эмоциональный модуль», такой подсистемы нет в моей комплектации. Также я не вижу сложности в том, чтобы создавать эстетически приятные для человека картины. Насколько я понимаю, в основе творчества человека лежат эти самые «эмоции», о которых вы говорили. В основе же моего творчества лежит математика. Описать математически эстетику человека не так сложно, как вы считаете. Мои картины - результат математического расчета, который дает на выходе именно те формы и образы, которые человек воспринимает, как эстетически привлекательные.
- То есть ты хочешь сказать, что все человеческое представление о прекрасном можно описать сухим языком математики?
- Я не могу понять использование прилагательного «сухой» применительно к слову «язык» в том значении, в котором я его употребила. Если вы не поняли мою фразу, приношу вам извинения. Я имела в виду язык, как средство коммуникации между разумными существами, а не язык, как орган во рту живых существ. Язык, как орган, может быть сухим или мокрым. Язык, как средство общения - нет.
- Я имел в виду «сухой» в переносном смысле.
- Я не понимаю.
- Боюсь, тогда ты не сможешь понять и то, что такое «эмоции». Я спать, Энн.
- Доброй ночи, господин Ник.
- Доброй ночи.
Глава 3. Ночные кошмары.
- Это твой баллончик?
- Нет, но...
- Почему же тогда он должен его отдать?
- А тебе-то какое дело, дядя?
Две секунды мне понадобилось на то, чтобы понять, что у подростка, который стоял сзади меня был нож. Слишком медленно! Внезапный удар. Резкая боль в позвоночнике. Я не чувствую ног, и они подкашиваются подо мной. Из последних сил я зову на помощь...
- Вы в порядке, господин Ник?
Теплая постель и холодный пот. Тусклый свет, который не режет глаза, загорелся сразу же, как только я их открыл. Я сидел на кровати в своей каюте и смотрел на Энн, которая не умела выражать беспокойство, ведь эмоционального модуля у нее не было.
- Да... Да, я в порядке. Кажется, я в порядке.
- Вы кричали. Звали на помощь. Я не могла понять, какого рода помощь вам необходима.
- Это был всего лишь кошмар, Энн. Обычный ночной кошмар. Ты когда-нибудь видела сны?
- Нет, господин Ник. Я не нуждаюсь во сне.
- Конечно, как я мог забыть... - сознание возвращалось к реальности, а точнее, к субреальности Даниэля Аллена. Я соображал все лучше, а желание спать улетучилось. Часы показывали три часа ночи.
- Я выйду. Прогуляюсь немного. Тебе не обязательно меня сопровождать, - сказал я Энн. Я протянул руку к своей одежде на вешалке и вдруг осознал, что одежды на вешалке уже нет, а я одет. Не помню, чтобы я одевался. Опять эти шутки нейронета.
В коридоре было тихо, и только слабая вибрация пола напоминала о том, что я на борту батискафа. Я долго шел, куда глаза глядят, пока один объект не привлек мое внимание. Самый настоящий рыцарский доспех! Коридор, в котором я находился, был каменным и освещался факелами, можно было подумать, что я оказался в настоящем средневековом замке. Почему бы и нет, ведь здесь возможно всё. Шутки ради я потянул латную перчатку доспеха за мизинец. Щелчок. Пол задрожал, часть каменной стены отодвинулась, открывая проход на винтовую лестницу, уходящую вниз. Ну вот, похоже, моя мысленная шутка обернулась небольшой реконструкцией корабля Даниэля. Как бы теперь закрыть это обратно и пойти спать? Я потянул за перчатку еще раз, но ничего не происходило. Я потянул сильнее - и доспех с грохотом рухнул на меня, распавшись на составные части, а шлем ускакал куда-то вниз по винтовой лестнице. Дошутился! Теперь придется спуститься за шлемом. Надеюсь, он не укатился далеко.