«Мы учим молодых парней убивать, но их командиры никогда не разрешат им написать матерное слово на обшивке самолета только, потому что — это не культурно»
Пятнадцать минут минули быстро, никто их нас не успел моргнуть и глазом. Парни были с виду очень измученные, но не Капрал, сержант и рядовой, никто из них даже виду не подаст, что якобы устал. Каждый оказываясь в подобной ситуации понимает, что своим нытьем он ничего не сделает, только железная воля способна помочь человеку выжить. Самый простой и примитивный инстинкт — это просто выжить, а что будет дальше и каким ты станешь, это не будет важно, важно только, то выживешь ты или нет. — Собираемся парни — сказал я, ожидая, когда с нами свяжется штаб. Вдруг из станции раздался мужской голос. — Говорит Виски-Хоутел, вызываем Чарли-Зулу два шесть, прием. — На связи Чарли-Зулу два шесть, мы запрашивали разведку с воздуха, прием. — Чарли- Зулу два шесть, над гнездом все чисто, но в двух милях на север от вас, мы обнаружили вражескую зенитную батарею, состоящую из самоходных зениток и небольшое скопление легкобронированной техники, в районе операции все чисто, Чарли-Зулу два шесть, прием. — Вас понял Виски-Хоутел, конец связи.
— Надеюсь вы готовы, иначе вас будет ждать ад и котел для вас там уже давно томиться, не волнуйтесь. Но если вы будете делать все, как надо, то останетесь живы. Я не хочу собирать ваши жетоны, ведь один у меня уже есть. Не знаю, знаете ли вы такого, но его звали Джон Кеннет — я вздохнул и не знаю, как я это сказал. — Его голова лежит в моем ранце — все четверо посмотрели на меня с взглядом полного непонимания. — Двое арабов несли его голову, там за городом, оставить это так мы не могли — никто не проронил ни слова. — Джон? Черт, кажется я его знал — откликнулся Аллен. — Покажи его, может узнаю — и в этот же момент его резко схватил за плечо капрал. — Ты совсем сдурел, рядовой. — Хочешь увидеть, иди сюда — прервал я капрала. — Нил, не стоит прошу, этот парень такого не заслужил — сказал капрал пытаясь меня упросить не делать этого. Я скинул ранец и подозвал рядового. — Твою мать! Господи Исусе Мария и Иосиф. Черт! Это он, тот парень, которого я знал. — Какого черта Нил — вопросительно покосился на меня Бил. — Нервы ни к черту. — Господи, что они творят — сказал капрал. — А что творим мы? — ответил я капралу.
Мы выдвинулись, вышли из дома через гараж. Капрал держался молодцом, не смотря на его ногу. Хоть он сильно хромал, но также понимал, что подведет всю нашу группу, если начнет ныть. Но и героя строить из себя строить не стоит, если ты начнешь скрывать, что не можешь двигаться со всеми в одном темпе, или же тебе плохо, то в таком случае нужно немедленно сообщить об этом, дабы тебе оказали помощь, ведь в противном случае ты можешь сорвать все к чертям собачим. И опять каждое окно, каждый балкон, каждая дверь находилась в нашем поле зрения, на часах было девять, уже прошло два часа, но никто из нас двоих этого не заметил. Генерал говорил о готовности колоны в полдень, если мы успеем проверить город. Половину мы уже прошли, осталось только «гнездо». Мы прошли улицу и встретили одну БМП, но рядом были только члены экипажа. Они заметили нас раньше, чем мы их. Боя было не избежать. — Черт! Приготовились! Огонь! Я зарядил гранату в свой подствольный гранатомет и выпустил прям в одного из духов. Он пронзительно закричал и плюхнулся на землю. Все остальные начали палить по нам. Шансов у них было не много. Но я боялся, что на звуки стрельбы подтянуться другие. Вдруг БМП завелся, судя по всему там до этого кто-то сидел. — Черт! Бил, оставь его без гусениц. — Тебя понял — крикнул мне Бил и снял РПГ со спины и снял его с предохранителя и следовательно хорошенько прицелился. Хлопок и взрыв, теперь у бронемашины на одну гусеницу меньше. Не потерпев такой наглости он начал выпускать в нас снаряды. — Твою мать! Спрячьтесь, твою мать! Мы в рассыпную забежали в близлежащие дома, но он все равно работал по нам. Мы с Билом оказались в двухэтажном доме, а остальные зажаты в маленьком магазине. Мы побежали на второй этаж, дабы заполучить хороший обзор. БМП начал разворачивается, чтобы попробовать разрушить здание в котором сидели капрал, рядовой и сержант. — Черт! Бил, видишь его бок, там боекомплект, стреляй туда. Я снял РПГ со спины, а потом и предохранитель. — Встань параллельно мне, чтобы меня тут порохом не накрыло. — Приготовься! Огонь! Два снаряда попали прямо по боекомплекту. БМП накрыло серым облаком, от попадания броня на левом боку была страшно покорежена, но не успел я ее разглядеть, как из дула пушки вырвался черный дым, всю бронемашину накрыло взрывом, из люка башни вырвалось огромное оранжевое пламя. Экипаж, что сидел внутри сгорел заживо. — Твою мать — сказал я спокойно. Побежали смотреть, что с нашими. — Черт — прошептал Бил будучи завороженным тем, что мы с ним натворили. Мы спустились и зашли в практически полуразрушенное здание. Вывеска и дверь магазина были стерты в пыль, как и половина крыши. Я услышал чей-то вой, пока не понял, что это был Аллен. — Я не хочу умирать, господи прошу — говорил рядовой держась за руку капрала. — Господи… Бил! Наложи жгут, срочно! — крикнул я, когда увидел, что у парня нет ноги. — Снаряд попал… Разорвался… Прямо возле меня — проговорил Аллен с каждым словом все тише и тише. — Держись, черт меня побери, мы тебя вытащим, слышишь! — крикнул капрал держа Аллена за руку. И только сейчас я заметил, как Гонсалес молиться на испанском рядом с рядовым. Бил начал перевязывать ему ногу, но прежде вколол морфий, чтобы тот не мучился от боли и не умер от шока. — Я не хочу, чтобы мое тело осталось здесь… Прошу… Моя душа не сможет найти… Путь… Он сказал это и я увидел, как его жизнь угасает в его глазах, но еще заметил лопнувшие капилляры в его глазах. А где его нога, я оглянулся, господи. Я подбежал к нему и схватил его за руку и заглянул ему в глазницы. Прости парень, что так вышло. Да храни господь твою душу. Теперь ты окажешься в месте лучше этого…