На обеих сторонах лезвия рядом с рукоятью были выгравированы драконы-близнецы, неуловимо разные. Фейр знал, не глядя, что будут похожи. Каждый выдыхал огонь к кончику меча. Только то была не гравировка, а живое пламя. Внутри меча. Там, где горел огонь, и на пару дюймов дальше меч стал прозрачным как стекло. Фейр будто держал в руке полоску пламени. Длину меч не менял, хотя огонь внутри играл в зависимости от… Фейр не знал отчего, только именно сейчас пламя драконов полыхнуло до кончика меча, на три с половиной фута от рукояти. Затем огонь погас.
Фейр надеялся поразить, однако са'кьюрай, судя по их виду, его чуть ли не боготворили. Он с трудом скрыл изумление, прежде чем взоры обратились к нему вновь.
Лантано Гаруваши выглядел так, будто его впервые в жизни пронзил страх. Затем это ушло, и среди всех он один казался рассерженным.
— Почему нефилим владеет Кьюр'келестосом? Небесный меч.
Фейр вдруг заподозрил, что как-то уж слишком легко Кьюрох стал этим особенным клинком. Словно знал, как должен выглядеть.
«Что, если он не притворяется Кьюр'келестосом? Что, если и впрямь — тот самый? У меня получился самый священный для этих людей артефакт. Ну и как я теперь отсюда похромаю? Уже неважно. Слишком поздно давать задний ход».
— Я всего лишь слуга. У меня к тебе послание, Лантано Гаруваши. Чтобы его принять, надо быть достойным са'кьюраем. — Фейр украсил голос магией, изменил его, добавил важности и глубины, подобающих голосу Небес. — Пред тобой лежит путь. Сразись с Халидором и стань великим королем.
Не бог весть какое послание. Зато краткое, не то вдруг блеснет его косноязычие. Добавив мощи и тонов, Фейр решил: пожалуй, хватит, чтобы повергнуть в трепет.
Однако Гаруваши что-то не трепетал. Он медленно вытащил меч. Тот повис в его вялой, безвольной руке. Фейр слишком поздно осознал ошибку. Зачем он предложил эту особую награду? Зачем сказал, что Гаруваши станет королем? Ведь для сына простолюдина это невозможно. Меч у Гаруваши был чисто железный — жалкий, весь избитый. Железному мечу не править никогда. И обмена не будет. Меч са'кьюрая — его душа. Для кьюрцев это не теория, а факт.
Жалкая полоска меча стала ярким свидетельством лжи Фейра. Хватка Гаруваши на железной душе окрепла, и кончик лезвия вызывающе поднялся. Са'кьюрай в кольце по-прежнему держали оружие, но луки уже не были натянуты, о мечах забыли. Они выглядели так, будто этот миг обязан был оставить в их памяти неизгладимый след. Мастер войны, величайший са'кьюрай всех времен, против нефилима с легендарным мечом. И Лантано Гаруваши не выказывал и тени страха.
— Достойный ли я са'кьюрай? — переспросил Лантано. — Да лучше я умру, чем приму насмешку, пусть и от самих богов. Я вполне са'кьюрай, чтобы принять смерть от Небесного меча или убить посланника богов.
Затем он напал — со скоростью, овеявшей Гаруваши легендой.
Биться Фейр не мог. С таким человеком да на одной здоровой ноге? Самоубийство. Он отразил первую атаку Гаруваши, затем магией дернул его на себя.
Кьюрец влетел в него, и воины встали почти нос к носу, скрестив мечи. Кьюрох — или Кьюр'келестос? — ожил, вспыхнув. Драконы выдохнули пламя до кончика меча.
Фейр надеялся лишь на то, что его могучие руки сильнее, чем у Гаруваши. На расстоянии тот убил бы Фейра, зато вблизи оставалась надежда. Однако, прежде чем кто-либо смог что-то сделать, свет начал распускаться во вторую полоску между воинами. Это заняло лишь секунду, но на этот короткий миг сражение остановилось. Они стояли, просто напрягаясь, чтобы кто-то из них потерял равновесие, и старались не замечать то, на что каждый отчаянно хотел взглянуть. Фейр ничего не делал — возможно, Кьюрох реагировал на магию, которую тот использовал, чтобы притянуть к себе Гаруваши. Меч Лантано раскалился докрасна, затем побелел. Горел даже ярче, чем Кьюрох. Затем взорвался.
Горящие осколки меча хоть и не прошили Фейра, но силу волны погасить было нечем. Он кувырком полетел назад и упал вниз лицом, в добрых пятнадцати футах от места схватки. Попытался встать. Его пронзила такая дикая боль в лодыжке, что наверняка, если б встал, потерял бы сознание. Фейр остался стоять на коленях. Он поднял глаза на холм и собрал последние силы.
«Взгляни же, Люциус, черт возьми! Взгляни!»
Да, он по-прежнему скрыт за деревьями, но хватит и мимолетного взгляда одного из провидцев, чтобы его увидели.
В тридцати футах от Фейра поднялся на ноги Лантано Гаруваши. Он держал в руке свой меч. Невероятно! Хотя нет, не свой. Его железный меч исчез, точно испарился. Не осталось и дымящихся осколков. С бесконечным удивлением в глазах он сжимал Кьюр'келестос, и смотрелся тот прекрасно, будто Лантано был рожден для этого меча, который выковали тысячу лет назад с мыслью о Гаруваши.