— Докажи, — потребовала Элена.
— Только у алитэрцев такой самодовольный вид.
— Не верю.
— Спроси его, — предложил Кайлар.
Элена покачала головой и спряталась в фургон, внезапно застеснявшись.
— Эй, мастер! — крикнула Ули, когда фургон проезжал мимо. — Вы откуда?
Человек обернулся и гордо выпрямил спину.
— Я родом из Алитэры, самой великой, по воле бога, нации в Мидсайру!
— Вы хотели сказать, богов, — заметил уэддринец, с которым он торговался.
— Нет! В отличие от вас, уэддринские неучи, алитэрцы что думают, то и говорят, — сказал торговец, и они мгновенно заспорили о религии, перейдя на политику. Про девочку забыли.
— Я изрядно удивлен, — сказал Кайлар.
Элена тяжело вздохнула.
— Ты, вероятно, сам алитэрец.
Кайлар рассмеялся, однако от этого «вероятно» стало горько во рту. «Вероятно», потому что он был цеховым крысенком, сиротой. Может, рожденным в рабстве. Кто знает? Кайлар не мог даже предположить, кто его родители. Почему они его бросили?
Уже умерли? Или еще живы? Пока Джарл копил гроши, чтобы вырваться из цеха, Кайлар фантазировал, что же заставило его знатных родителей отказаться от любимого дитя. Глупо и бесполезно. Он-то думал, что давно забыл об этом.
Ближе всех к роли отца был Дарзо — и Кайлар стал тем, кого все люди проклинают: отцеубийцей. Что он теперь? Лопнувшая струна, не связанная с прошлым.
Нет, конечно, это неправда. У него есть Ули и Элена. И свобода, чтобы любить. Свобода не задаром, однако цена того стоила.
— Тебе плохо? — спросила Элена с беспокойством в карих глазах.
— Нет, — ответил Кайлар. — С тех пор как мы вместе, я на седьмом небе!
За несколько минут они проехали северные рынки и углубились в портовый квартал. Даже здесь почти все дома были каменные — огромная разница с Сенарией, где считалось, что камень слишком дорог, и дома строили из дерева и рисовой бумаги. На ступеньках домов, складов и мельниц праздно сидела местная шпана, угрюмо наблюдая за фургоном с видом подростков, желающих что-то доказать.
— Ты уверена, что мы едем правильно? — спросил Кайлар.
Элена поморщилась:
— А разве нет?
Кайлар продолжал вести фургон, однако это не имело значения. К ним, постояв, двинулись шесть малолеток — во главе парень с гнилыми зубами и черными веревками жирных волос. Из-под ступенек и мусорных куч они достали оружие. Уличное, для драки — дубинки, ножи и обрывки тяжелых цепей. Главарь встал перед фургоном и схватил уздечку ближайшей лошади.
— Что ж, милая, — заметил Кайлар. — Настало время встретить дружественное нам местное Са'каге.
— Кайлар, вспомни, что обещал! — сказала Элена, беря его за руку.
— Ты ведь не ждешь, что я и впрямь…
Увидев ее взгляд, он осекся.
— Салют! — бросил главарь, постукивая дубинкой по ладони.
Он широко улыбался, скаля два черных передних зуба.
— Милая, — сказал Кайлар, не замечая парня. — Ты должна понять: это не тот случай.
— Другие тоже проходят через подобное, и никто не умирает.
— Все останутся живы, если сделаем по-моему, — ответил Кайлар.
Чернозубый прочистил глотку. Грязь в его облике, похоже, прописалась навсегда, а два выступающих кривых, полусгнивших передних зуба, казалось, заполняли собой все его лицо.
— Извините, голубки. Не хотелось бы прерывать…
— Можешь и подождать, — ответил Кайлар тоном, не терпящим возражений, и снова повернулся к Элене: — Милая, послушай.
— Либо делай то, что обещал, либо то, что всегда, — ответила Элена.
— Не разрешаешь?
— Нет.
— Простите, — снова напомнил о себе главарь. — Это…
— Дай-ка угадаю, — сказал Кайлар, передразнивая его развязность и акцент. — Это платная дорога, и мы должны оплатить проезд.
— Гм… верно.
— Знаешь, как я догадался?
— Хотел тебя спросить об этом… эй, хватит болтать! Я Том Грей, и здесь…
— Твоя дорога. Никто не спорит. Сколько? — полюбопытствовал Кайлар.
Том Грей нахмурился.
— Тринадцать серебряных.
Кайлар вслух посчитал людей: семеро.
— Погоди. Разве это не ущемляет твоих сообщников? На каждого по одному серебряному, а тебе — целых шесть?
Том Грей побледнел. Остальные бросили на него сердитые взгляды. Кайлар был, конечно, прав: мелкие воришки.
— Я дам вам семь.
Он вытащил маленький кошелек и бросил каждому по серебряной монете.
— Получаете так много и без всяких усилий. Стоит ли рисковать? Том вряд ли дал бы вам больше.
— Стойте! — воскликнул Том. — Если он, не жалея, дал нам так много, значит, есть и еще. Давайте его обчистим.