Все, бог, мы в расчете. Впредь отвечай только своим треклятым просителям.
23
— Вы как с Эленой, ладите? — спросила Ули.
Этим вечером они работали вместе: Ули подавала ингредиенты, а Кайлар готовил дозу лекарства, снижающего жар.
— Конечно. А что?
— Тетушка Меа говорит, здорово, что вы так часто ссоритесь. Говорит, если мне страшно, надо только прислушаться, и если после ссоры кровать заскрипит, значит, бояться нечего. Все будет хорошо. Она говорит, если заскрипит, значит, вы помирились. Но я никогда не слышала, чтобы кровать скрипела.
Кровь бросилась Кайлару в лицо.
— Я, ну… то есть я думаю… знаешь, этот вопрос ты должна задать Элене.
— Она велела спросить у тебя и тоже смутилась.
— Я не смутился! Дай мне майские ягоды.
— Тетушка Меа говорит, врать нехорошо. Я видела в замке, как спариваются лошади, но тетушка Меа говорит, что у людей все не так страшно.
— А вот и нет, — тихо сказал Кайлар, растирая майские ягоды пестом. — Страшно, только по-своему.
— Как это? — удивилась Ули.
— Ули, ты еще слишком маленькая, чтобы заводить с нами такие разговоры. Корень тысячелистника.
— Тетушка Меа сказала, что именно так, скорее всего, вы и ответите. Она сказала, что если будете очень стесняться, то сама поговорит со мной об этом. И заставила пообещать, что сначала спрошу у вас.
Ули вручила Кайлару коричневый шишковатый корень.
— Тетушка Меа, — заметил он, — слишком много думает об этом.
— Гм! — прозвучал чей-то голос за спиной Кайлара.
Тот вздрогнул.
— Я собираюсь проведать госпожу Ватсен, — сказала тетушка Меа. — Вам что-нибудь нужно?
— Мм, нет, — ответил он.
Наверняка, если бы слышала, вид у нее был бы не такой вежливый.
— Кайлар, ты не болен? — спросила она и потрогала его пылающую щеку. — Странно, весь горишь.
Тетушка порылась на заново обустроенных полках и что-то сунула себе в корзинку. Затем, проходя мимо Кайлара, который склонился над микстурой так, будто всецело поглощен процессом, ущипнула его за мягкое место.
Он подпрыгнул чуть не до потолка, хотя сумел сдержать вопль.
Ули недоуменно взглянула на него.
— Ты прав, — обронила тетушка Меа в дверях. — Но не строй иллюзий. Для тебя я слишком стара.
Кайлар покраснел еще больше, и тетушка рассмеялась. Он даже слышал, как она продолжала хохотать от души, идя по улице.
— Сумасбродная старуха, — бросил он. — Семена норантона.
Ули протянула ему пузырек с плоскими фиолетовыми семенами и поджала губки.
— Кайлар, если с Эленой ничего не выгорит, ты женишься на мне?
Он уронил пузырек в микстуру.
— Что-о-о?
— Я спросила Элену, сколько тебе лет. Она ответила, что двадцать. А тетушка Меа сказала, что ее муж был старше, чем она, на девять лет. Это даже больше, чем разница между нами. И я тебя люблю, и ты меня любишь, и Элена все время ссорится, а мы с тобой — никогда…
Сначала Кайлар смутился. Он не ссорился с Эленой уже неделю, даже больше. Затем до него дошло, что Ули проводила ночи в доме своей новой подружки. Не хотела расстраиваться, когда Кайлар и Элена затевали ссоры. Теперь нетерпеливый и напуганный вид Ули красноречиво говорил: от его ответа зависит, разобьет ли он ее сердце.
«Как я докатился до такого? Приходится быть первым отцом в Мидсайру, когда-либо объяснявшим дочери, что такое секс, когда сам еще девственник».
Что же сказать-то? «На самом деле я еще не женился на Элене, и поэтому когда мы ссоримся, то не можем помириться так, как мне хочется. Вот помирились бы так, как я хочу, получилось бы все равно что и вовсе не начинали ссориться». Так, что ли? Кайлар не мог дождаться, когда женится на Элене. Тогда все конфликты на почве секса будут позади. Какое облегчение!
Тем временем Ули не сводила с него широко раскрытых глаз. Взгляд неуверенный, полный ожидания. Губы трясутся. О нет! Только не это…
Его спас звук отворяющейся двери. В лавку шагнул хорошо одетый мужчина. Высокий, худощавый. Вытянутое лицо делало его похожим на грызуна. На тунике вышит родовой герб.
— Это лавка тетушки Меа? — спросил он.
— Да, — ответил Кайлар. — Только боюсь, что тетушка на время вышла.
— О, ничего страшного, — сказал гость. — Вы ее помощник, Кайле?