— Лик, приеду — жопу надеру. Как так можно было?
— Не нуди, я по тебе так соскучилась. Хочу, как раньше: ты меня обнимешь, мы включим фильм и все, нас никто не трогает. Покушать вкусностей, послушать как ты нудишь над фильмом или просто послушать твой храп. — на глазах слезы, так плохо.
— Крошик, ну ты чего? Скоро приеду, я тут слышал, ты опять договорилась о подработке?
— Да, просто пришла в агентство и спросила, смогут ли взять опять меня, а они только рады были. Скучали даже, а как услышали, что я поступила на их специальность, так вообще место предложили.
— Я горжусь твоими успехами малая, ты у меня такая молодец.
— Спасибо Андрюш, хорошо, что ты меня понимаешь. — а на душе горько, слава богу, он есть у меня.
— По-другому никак. Но все же ты мне что-то не договариваешь. Куда твой парень то смотрел? — вспоминать о нем не хотелось, как нож вставили в грудь снова.
— Мы в разных классах отмечали он меня домой и отправил, чтобы глупостей не натворила. — тут тоже не соврала, он же меня и послал домой.
— Хорошо, поверю, ложись спать, завтра позвоню. — такой родной и успокаивающий голос.
— Спокойной ночи Андрюш.
— Добрых снов Крошик, береги себя.
Андрей положил трубку и меня «прорвало». Я плакала и кричала в подушку. Как мог Дима так со мной поступить? За что это все со мной? Я же ничего плохого, никогда и никому не делала. Все твари, все, кроме моего брата! Так я и уснула в истерике и вся слезах.
Глава 13
Меня разбудила громкая трель звонка. Я подскочила испугавшись, кто это мог прийти. На цыпочках пробралась в прихожую и посмотрела в дверной глазок. На пороге стояла Оля. Открыла дверь, и она как маленький ураган забежала в квартиру.
— Господи Лик, что с тобой случилось? Ты вся бледная. Андрей был прав? Ему нужно позвонить! — она меня ощупывала и встревоженно смотрела.
— Нет никому не нужно звонить. Тем более Андрею. Оля, я все тебе расскажу! Но ты обязана поклясться, что — это все только между нами!
— Ты сначала расскажи, а потом решим.
— Нет Оля, со мной все хорошо. Я просто перебрала, не бери в голову. Меня просто тошнит. — она сразу все расскажет Андрею, ей доверять нельзя.
Она посмотрела на меня изучающе, ни капли, не веря моим словам. Женская интуиция или я не умею врать? Не знаю, но рассказывать не буду!
— Ладно, Лик — я клянусь, что Андрей ничего не узнает! — она увела меня в комнату, и я чувствовала, как она волнуется.
— Смотри Оль, я запомнила твои слова! Только и ты меня пойми правильно. Если Андрей узнает, то я сделаю так, что он больше никогда к тебе не подойдет! — для пущей уверенности решила подстраховать себя.
— Поняла, а теперь рассказывай.
Некоторое время просто молчала, собираясь с мыслями и рассказала все как было. В ее глазах было море эмоций: страх, волнение, жажда мести и озлобленность, а самое главное сочувствие. Неприятно было видеть все это, но вся боль что «сидела» у меня в душе, рвалась наружу. Мне нужно было хоть с кем-то поделиться.
— Нужно идти в полицию, написать заявление. Это не должно просто так сойти с рук этой твари!
— Нет, Оль — это будет крест на моей жизни, понимаешь? Все планы, друзья — не знаю, что будет. Не хочу шумихи и таких скандалов. Поэтому я просто его забуду, как страшный сон. Уверена он не появиться больше в моей жизни.
Она смотрела на меня, борясь в себе, наверное, все взвешивая.
— Хорошо, но мы должны сходить в больницу. Можешь взять денег, поедем в частную клинику.
— Нет, там тоже все по документам. А если они узнают, то сами заяву накатают. Нельзя.
Она опять замолчала и отстраненно смотрела в окно.
— Лик, поедем в больницу, сейчас восемь утра — они уже работают. Я зарегистрируюсь, а ты с моей картой зайдешь. В кабинете, никто не будет спрашивать сколько тебе лет. Просто ты скажешь: зовут Оля, восемнадцать лет. Врач спросит про половые отношения. Ты скажешь, что лишилась девственности, и опишешь свое состояние. И получишь консультацию.
— Никто не поверить, что мне восемнадцать. — сомневаясь прошептала.
— Поверят, сейчас накрасим тебя, добавим годиков. Главное сама ничего не ляпни. Но просто нужно сходить в больницу вдруг что серьезное. С этим шутить нельзя.
Я была благодарна ей за поддержку, потому что рядом кому можно было доверять у меня больше нет.
Она «колдовала» над моей внешностью, теперь я была похожа на совершеннолетнюю девушку. Нужно было переодеться и застирать платье. Пока Оля занималась моей одеждой, я позвонила на домашний телефон, но трубку никто не взял. Значит мама ушла, а папа еще не пришел.