Съемочная группа кинулась ко мне, я попытался описать, каково это — на несколько секунд оказаться в таком мощном автомобиле. Мой приятель Колин Гудвин рассказывал, что, прокатившись на этой же машине, он стал совсем иначе относиться к скорости. Теперь я понимал, что он имел в виду. Оказалось, что сейчас всего лишь час дня. И мне захотелось проехаться еще быстрее.
Я вылез из машины, перебросился парой слов с Колином. Мы с ним были людьми, побывавшими там, где почти никто не бывал. И этот эксперимент мне предстояло повторить сегодня еще несколько раз.
Я отвел нашего продюсера Пола в сторонку и рассказал про проблему с забралом. Мы дали ассистентам задание найти поблизости магазин, где можно купить жидкость, которая не дает шлему запотеть. Но я придумал способ попроще. Нужно было размазать по забралу каплю средства для мытья посуды. Таким приемом пользуются все мотоциклисты.
Я несколько лет назад бросил курить, но недавно закурил снова. Это случилось на очередных съемках «Топ Тир», когда за нами гнались по Алабаме разъяренные фермеры — им не понравились лозунги, украшавшие наши машины. Они схватили дробовики, сели в джипы и помчались за нами. Мы пулей пронеслись через два штата. И в тот день я закурил первую за три года сигарету. Теперь мне снова хотелось курить. Я тихонько забрался в «хонду» и взял сигарету. Настроение у меня было прекрасное. Я с самого начала знал, что сумею справиться с реактивным двигателем, что сначала понервничаю, но смогу взять себя в руки. Именно так все и вышло.
Однако еще многое предстояло сделать. Я должен был объяснить перед камерой, как работает двигатель, надо было еще раз снять машину в движении. Кроме того, мне нужно было включить дожигатель и запустить мотор на полную мощность — на все десять тысяч лошадиных сил. Этого я ждал с нетерпением.
Я позвонил домой, поговорил с Минди. Она, естественно, психовала, и я как мог ее успокоил. Потом я позвонил Энди Уилману и сообщил, что первая поездка прошла успешно, машина не загорелась. Мы перекинулись шуточками, но я знал, как искренне он рад, что все прошло хорошо.
Пока я курил, машину успели проверить и подготовить ко второй поездке. Я вылез из «хонды» и пошел по летному полю. Я шел и думал: мне тридцать лет и сейчас сбывается моя детская мечта. Я направлялся к машине с реактивным двигателем, которой мне предстояло управлять на глазах у миллионов телезрителей. Никогда не стоит слишком гордиться своими достижениями — гордость часто приводит к неудачам, но, пока я шел по полю, десятилетний мальчишка внутри меня просто лопался от гордости.
Колин пожелал мне ни пуха ни пера, и я пошел на второй заезд. Меня снова сразило ощущение мощи и скорости, и, когда я вылез из машины, я сказал еще несколько слов в камеру — поделился своими впечатлениями. А потом прокатился еще раз. День был на исходе. Теперь мне предстояло проехать с включенным дожигателем.
Я снова позвонил Энди Уилману. Он напомнил, что никаких подвигов от меня никто не ждет. Я успокоил его и пообещал, что буду осторожен.
Сев за руль, я осмотрел тумблер, который включает дожигатель. Эта крохотная металлическая штуковина запускает механизмы, высвобождающие неслыханную силу, подвластную, как думали люди тысячи лет, только богам.
Колин подробно описал весь процесс: пламя должно было пробить мотор по центру и зажечь недожженное топливо. От этого мощность двигателя возрастет в два раза. Я снова вспомнил порядок действий: завести мотор, отпустить педаль тормоза, нажать на кнопку, а через несколько секунд открыть парашют и порадоваться тому, что остался жив.
Мотор, наращивая обороты, загудел. Я сделал глубокий вдох, включил дожигатель и поднял правую ногу с педали тормоза. И тут же оказался в совершенно другой машине. И рев двигателя, и ускорение стали во сто крат сильнее. Машина не просто сорвалась с места — она едва не взлетела. И только тогда я понял, что реактивный двигатель без дожигателя — добрый зверь, который только легонько подталкивает тебя в спину. А двигатель с дожигателем — это яростная стихия.
Не могу сказать, что это сильно отличалось от быстрой езды на суперкаре, но я чувствовал, что что-то кардинально изменилось. Мои разум и чувства реагировали на все быстрее — чтобы хоть как-то поспевать за происходящим.