Каждый раз, когда я выходила из больницы или входила в нее, меня встречали несколько фотографов. Они держались уважительно, в больницу проникнуть не пытались. Так же деликатны были и фотографы у нашего дома. Они просто ждали, когда появится Ричард. Но мы все равно смертельно устали от внимания прессы. У меня не было времени проверять, соответствует ли информация, которую поставляют журналистам, истине, и меня это тревожило. К агенту Ричарда обращались многие издатели — всех интересовала история Ричарда, и я никак не могла решить, что делать. К счастью, меня связали с человеком, который знал, что делать. Гэри Фэрроу, специалист по связям с общественностью, стал для нас палочкой-выручалочкой. Поначалу он занимался только общением с прессой, но когда состояние Ричарда улучшилось, его роль изменилась.
А Ричарду уже не терпелось сменить обстановку. Он начинал злиться, и оставаться в больнице ему было бы просто вредно. Здесь была одна сложность: как перевезти его, не привлекая внимания прессы. От вспышек фотоаппаратов у него вполне мог случиться эпилептический припадок. А уж если бы он оказался дома, журналисты вполне могли бы устроить настоящую осаду.
Врачи посоветовали мне найти какое-нибудь тихое местечко, где Ричард мог бы расслабиться. Они поставили только одно условие: никаких долгих перелетов. Мы с Гэри подумывали об Ирландии, но это было слишком сложно. В Озерном крае почти не осталось по-настоящему уединенных мест. И тогда мы выбрали Шотландию. Домик в горах.
Это была отличная идея. Но действовать следовало осторожно. В наш план мы не посвящали никого, даже Ричарда — не дай бог, пронюхают журналисты.
Гэри собрал отряд бывших спецназовцев. Операция «Джойстик» предполагала следующее:
Чтобы сократить количество посвященных в операцию людей и свести до минимума вероятность быть замеченными третьими лицами, мы планируем отправить порознь членов семьи и сам объект на условленное место, откуда они будут доставлены на трейлере «уиннебаго» к пункту конечного назначения.
Один сотрудник будет отправлен вперед. Он наймет машину, которую можно будет использовать в случае, если «уиннебаго» не сможет проехать к пункту конечного назначения. Радиосвязь должна быть обеспечена на протяжении всей операции.
Труднее всего было держать все это в секрете от самого Ричарда, но это было необходимо — он непременно разболтал бы, что собирается уезжать.
В пятницу вечером мне нужно было быть дома. Уезжала Эля. Она и так задержалась на две недели, но ей пора было возвращаться в Польшу. Ричард понимал, что мне обязательно нужно с ней попрощаться и остаться с девочками. Правда, он рассчитывал, что я привезу девочек в субботу, но в субботу у меня дома должна была собраться вся наша группа для последнего совещания. В воскресенье вечером мы должны были уехать. Так что я сказала Ричарду, что мы уедем в понедельник с утра, и взяла с него слово молчать.
Я позвонила маме Ричарда и предупредила ее, что мы «ненадолго исчезнем», попросила ее купить еще один мобильный и дать мне номер. Я намеревалась сделать то же самое. Общаться мы с ней собирались по «секретным» телефонам.
В воскресенье днем к Ричарду должен был приехать его брат Энди. Я надеялась, что это отвлечет его.
Суббота. К нам домой прибыли два человека, отвечающих за операцию. Их сопровождали несколько машин — в задачи остальных участников операции входило контролировать обстановку. Журналисты засели в соседнем лесочке с длиннофокусными объективами и фиксировали все. Наши ребята собирались отыскать их. Я встретила своих сообщников так, будто это были мои давнишние друзья. Мы сидели на кухне, пили чай и обсуждали детали нашего плана.
Воскресенье. Днем приехала дочка одного из ребят. Эта восемнадцатилетняя девушка должна была сыграть важную роль. А пока что она познакомилась с Иззи и Уиллоу, поиграла с ними и на прощание пообещала, что скоро снова появится.
Я купила запас корма для собак, кошек и пони, написала записки соседям, которые должны были присматривать за домом и живностью, и стала собирать вещи. Девочки играли в саду.