— Вы боитесь уколов? — с удивлением спрашивает Монти.
— Нет, с чего вы взяли? — пожимаю плечами я.
— Ваш пульс выдает вас, — отвечает Монти и вводит мне в вену иглу, продолжая жадно прислушиваться к работе моего сердца. Черт, как же тяжело, когда ты внезапно начинаешь отличаться от других.
— Это побочный эффект после болезни, — объясняю я, сильно сомневаясь, что такой ответ его устроит.
— Правда? — Фабрисио пристально смотрит мне в глаза. Взгляд у него тяжелый, угнетающий. Хочется встать и уйти, а потом подойти к рукомойнику и хорошенько умыться. — В темные века, когда я трудился на благо инквизиции, знавал одного вампира, сердце которого билось точно так же, как ваше, мистер Дорадо. Но он был менее скромным, чем вы. И называл себя бессмертным. Однако, это не помешало ему скончаться.
— Вам бы страшные сказки писать для детишек. Такую возможность упускаете, — заставляю себя улыбнуться я и думаю о Римуте, который до меня наградил подобным бессмертием еще двух вампиров. Не об одном ли из них сейчас речь?
— Кто вы, мистер Дорадо? — вытаскивая иглу из моей вены, спрашивает Монти. — Вне всякого сомнения, кровь расскажет мне о вас больше, чем вы, но все же я счел бы вашу откровенность, как начало возможной дружбы. Ведь нам предстоит еще не раз встретиться, пока вы будете находиться здесь.
— Неужели вам настолько одиноко, что вы готовы дружить с убийцей? — удивляюсь я.
— Мой многовековой опыт показывает, что среди них попадаются весьма интересные экземпляры! Для жизни они конечно, непригодны, но для опыта — бесценны, — лукаво улыбается Фабрисио. — Все, вы свободны. Увидимся через пару дней.
Поднимаемся на пятый этаж — я должен заполнить какие-то бумаги. Впервые меня радует бюрократия — хоть какое-то развлечение после четырех стен в одиночке. Проходим мимо кабинета Ви. Дверь открывается и оттуда выходит молодая женщина в синем костюме. У нее густые черные волосы, подстриженные под каре, челка, достающая до самых бровей. Фиалковые глаза, бледная кожа тронута легким румянцев. На вид ей не больше восемнадцати лет.
У меня нет сомнений в том, что я видел ее раньше, и почти уверен, что в тот период жизни она была человеком. Попытки вспомнить имя незнакомки ни к чему не приводят. Похоже, я просто не знаю его. Мы встречаемся взглядами, и я вижу в ее взоре заинтересованность, любопытство. Судя по выражению ее лица, барышне хочется заговорить со мной. Но из кабинета выходит Вианор и, заметив это, предупреждает брюнетку:
— Вы не имеете права общаться с заключенным.
Берет ее за плечи и, развернув, ведет в конец коридора к лифту. У незнакомки сексуальная походка и приятный голос. Не могу разобрать слов из-за шума, но улавливаю интонации, с которыми она что-то эмоционально выговаривает законнику. Кто же эта леди? Нет сомнений, она как-то связана с моим делом. Входя в кабину, она снова бросает на меня взгляд. Кажется, я заинтригован. Нужно будет аккуратно расспросить Ви о ней.
— Даже здесь ты умудряешься производить впечатление, — ворчит тот, возвращаясь в свой кабинет. — Сегодня встречаюсь с твоей подопечной. Очень надеюсь, что ее слова совпадут с твоими.
— Пожалуйста, будь с ней помягче, — это все, о чем успеваю его попросить я, прежде, чем меня уводят.
На следующие три дня обо мне благополучно забывают. Никаких анализов, допросов и прочей следственной суеты. Скорее всего, Ви сейчас проверяет мои показания, допрашивает Арсена и Айлин. Возможно, ищет других свидетелей. Как бы ни сложилось в дальнейшем, я рад, что мое дело ведет именно он. Вудворд из тех, кого можно назвать законником от Бога. В лепешку расшибется, но сделает все, чтобы дело было рассмотрено объективно.
Начинаю сходить с ума от лени и бездействия, когда от меня опять требуется заполнить какие-то бумаги. Снова оказываюсь на пятом уровне. Узнаю, что мне, как существу, уже отбывавшему срок, на суде не полагается иметь адвоката. Тоже мне, сюрприз. Но приходиться заверять всех, что я в курсе и претензий по этому поводу не имею.
Проходя мимо распахнутых дверей одного из кабинетов, вижу там Арсена. Он о чем-то говорит с гражданским следователем и вид у него очень озабоченный. Что случилось? Почему он здесь? Если пришел сюда по моему делу, то от чего с ним разговаривает не сам Вианор? Жандармам стало известно, что это он убил Якуба? Его задержали? Что теперь будет с Айлин? От неопределенности узлом связывает желудок.
По коридору, на ходу просматривая какие-то бумаги, шествует Ви. Забыв про тюремщиков, направляюсь к нему.
— Что здесь делает Арсен? — спрашиваю и две тяжелые руки тут же лежаться мне на плечи.