Именно на этом самом крайнем выступе скалы издревле во всеуслышание, для всех, для суши, неба и моря представляли нового наследника Вельда.
Окружённый подданными в праздничных одеждах и с торжественными дарами, Велифимир взошёл на него, прижимая к груди тёплое тельце Вефиделии и ощущая под ногами ответ своей земли. Выступ слегка вибрировал и отражал поступь человека в невидимые глубины, отдаваясь гулом и подземным эхом. Эльвиния вместе с главными советниками велорда осталась на основной скале. Несмотря на непривычную для неё бледность, она сохраняла гордую осанку, отказалась от кресла и с трепетом провожала взглядом мужа с драгоценной ношей на руках.
Когда оставались последние шаги, отец посмотрел на ребёнка и снова поразился тому, насколько осмысленным был взгляд тёмно-голубых глаз дочери. Он ощутил привычную дрожь предупреждения каменной плиты под собой, услышал странный равномерный звон. Казалось, изнутри исходило позвякивание множества молоточков. Велифимир уверенно поднял малышку высоко над головой. Шагнул на самый край. И вдруг замер, взглянув наверх.
Крохотная ручка в кружевном рукавчике потянулась вперёд и словно тронула невидимую стену. Дрожь утёса переросла в гудение. Небо и вода застыли и будто расплющились. Поверхность моря стала гладкой, а волнистые контуры облаков расплылись и смазались. Безмолвную тишину пронзил восторженный детский взвизг. Ладошка хлопнула по затвердевшему под ней воздуху. Враз зазвучали все звуки, море зашумело и пошло бурунами, бриз подул, земля вздохнула, пронёсся шёпот, повторяющий «воистину Избранная», и голос вернулся к Велифимиру.
— Великий Вельд, на краю твоего начала и завершённости, в единой встрече трёх вершин, земли, воздуха и воды, благодарим тебя за новое продолжение и склоняемся перед твоим мудрым выбором.
Велифимир слегка поклонился. Вслед за велордом опустились головы всех присутствующих.
— Достойный народ великого Вельда, я, нынешний велорд этих земель, представляю будущую веледи. Вефиделия, отмеченная трижды, избранная Вельдом, преданная ему по рождению, имени и сердцу, объединяющая стихии, но скреплённая с камнем.
Велифимир развернулся спиной к обрыву.
Хранитель традиций Вельдома расстелил перед правителем новый переливающийся оттенками глубокого зелёного цвета плащ. По центру подкладки красовалась крупная вышивка клятвы веледи. Велифимир встал на одно колено и осторожно уложил на древние слова свою дочь. Распрямился во весь немалый рост, наблюдая, как вельдир, говорящий с божеством и духами Вельда, начал творить витиеватые знаки над Вефиделией.
Приближённый к высшим существам шептал молитвы и рисовал руками символы, взывая к природе, прося о благосклонности к будущей повелительнице. Девочка следила за летающими над ней пальцами. Когда вельдир обратился к божеству, воздев обе руки к небу, послышался тоненький смешок.
Все стоящие рядом озадаченно посмотрели на малышку, но она лежала так же спокойно и молча наблюдала за происходящим. В толпе пронеслись испуганные вздохи, люди перешёптывались, твердя, что смеяться над божеством — к несчастью. Но самым беспокойным отвечали, что такой маленький ребёнок не может смеяться, а лишь агукает или попискивает доступными младенцам звуками.
Эльвиния побледнела ещё заметнее, соединила пальцы в замок и встретилась взглядом с супругом. Он послал ей ободряющую улыбку, хотя она успела заметить тень растерянности на любимом лице.
К концу обряда Велифимир не просто ощущал, а слышал, как сильно бьётся в груди сердце. И не только оно. Его толчкам ритмично вторила сама скала, и точно в такт каждому удару сучили маленькие ножки.
Глава 3
— Имя Вефиделия означает верность и преданность, — Велифимир подхватил трёхлетнюю малышку на руки, мягко высвобождая из захвата цепких пальчиков ажурную салфетку, свисающую со старинного резного столика, на который её мать раньше любила ставить стеклянную вазу с букетом полевых цветов. — Тебя зовут Вефиделия, а не Упрямство и Настойчивость. Это, конечно, хорошие качества, но не всегда уместные, мой милый ослик.
Девочка перевела свои большие и всё такие же голубые глаза на отца и широко ему улыбнулась, сверкнув жемчужинками крохотных зубов. Выпустила искусно вытканное полотно и подняла ручки. Велифимир усмехнулся, подбросил дочку высоко вверх и поймал под мышки. Поболтал в воздухе её ножками и повторил импровизированный полёт. Комнату наполнил детский заливистый смех и вторящий ему мужской.
Эльвиния покачала головой, тяжело поднялась из удобного кресла, где занималась вышиванием, и аккуратно расправила скомканную салфетку.
Как только Вефиделия начала ходить, все доступные поверхности опустели. Вефа умудрялась дотянуться до самых непредсказуемых мест, предпочитая изучать всё на ощупь и вкус. Если ей что-то было неясно, она приносила или тянула родителей и слуг к объекту своего любопытства. Обычно молча показывала и ждала пояснений. Ходить и говорить девочка начала довольно рано и сразу основательно, минуя стадии пошатываний и птичьего воркования. Памятуя её разумное поведение в младенчестве, окружающие уже ничему не удивлялись, но благоговейное непонимание читалось на их лицах.
Велифимир посадил сияющую Вефиделию на согнутую руку, позволив дочке усердно бороться с его буйными волосами и заправлять их за ухо. Приблизился к супруге и положил тёплую ладонь на её поясницу. Эльвиния вздохнула и благодарно ему улыбнулась.
— Так странно. — Она обняла свой заметный выпуклый живот и прислонилась к поглаживающей руке мужа. — Какие разные дети уже сейчас. С Вефой я до самого конца бегала легко и свободно. С этим же малышом чувствую себя постоянно уставшей, хотя он гораздо спокойнее нашей маленькой непоседы.
Вефиделия оставила в покое волосы отца, к его изумлению, больше не падающие на лоб. Однозначно ткнула пальчиком вниз, требуя поставить её на пол. Велифимир опустил дочь, с интересом ожидая, что она собиралась сделать. Девочка взяла за руки обоих родителей и потянула их прочь из комнаты. Взрослые переглянулись, но последовали за ребёнком.
Целенаправленно Вефиделия привела их на выступ скалы. Села на обласканный ветрами плоский камень и похлопала по нему, глядя на мать. Опираясь на супруга, Эльвиния села рядом с дочерью.
— Солнышко, мне… — женщина не успела закончить фразу.
Вефиделия прижала ладони матери к нагретой поверхности под ними и недоумённо нахмурила красивые золотистые бровки. Надавила сильнее и поморщилась, словно что-то должно было произойти, но не происходило. Девочка потрогала камень пальчиками, кивнула и приложила к нему всю ладошку. Подхватила руку Эльвинии и накрыла ею свою, лежащую на камне. Прижала сверху своей второй ладонью и вопросительно взглянула на мать. Заулыбалась, увидев удивление в глазах напротив, и погладила Эльвинию по мокрой щеке.
— Она всё понимает, Велиф, — женщина улыбалась дочке, но обращалась к мужу.
— Да, любимая, — Велифимир тоже сел рядом и снова притронулся к спине жены. — С самого рождения.
— Она делится со мной силой Вельда, — Иния скользнула взглядом по Велифимиру и пожала вытянутую из-под пышного подола ножку Вефиделии. — Я чувствую, как она течёт изнутри и прибывает во мне. Спасибо, Вефа, и достаточно.
— Похожее умел делать мой прадед. — Обе его девочки повернулись к Велифимиру. — Он изредка лечил своих лучших воинов. Пропускал через себя в них потоки из глубин Вельда, только сам после восстанавливался довольно долго, целый день лежал ничком на обрыве. — Он пристально и обеспокоенно рассматривал пышущую энергией довольную Вефиделию. — А ты, моё солнце, словно командуешь и сама распределяешь эту силу. — Рука на талии Эльвинии напряглась. — Ты чудо, которое мы должны беречь намного внимательнее, в том числе и от посторонних глаз.