— Да, как обещала. — По лицу Ялги промелькнула тень, стирая добродушную улыбку. — Ты играешь с огнём. Природу не провести. Фиде, господин Никкорд достоин твоей любви. Перестань противиться и запрещать себе довериться ему.
Вефиделия сложила руки на груди, до боли впившись пальцами в локти. Она так и стояла спиной к знахарке, как будто страшилась расплакаться или раскричаться, если бы сдвинулась на малейший шаг.
— Велорд надеялся, что с господином Никкордом ты станешь счастливой, — мягко напомнила Ялга, сдерживая желание подойти и обнять худенькие плечи, на которые враз и слишком быстро навалилось столь многое.
— Но не ценой предательства отца. — Вефиделия резко расцепила руки, сжимая кулаки, и метнулась прочь из флигеля.
Глава 60
Никкорду так и не удалось уснуть. Промаявшись некоторое время в тщетных попытках отключиться от телесного зова и сталкивающихся друг с другом мыслей, он отправился заняться чем-то действительно полезным. Мужчина замедлился, проходя мимо их с Вефиделией опочивальни, прислушался, но за дверьми стояла ничем не нарушаемая тишина.
Продолжит ли Фиде противоречить сама себе, отказываясь от них в угоду мимолётному торжеству справедливости, которая, к сожалению, ничего не изменит, но сможет многое усугубить, или согласится на его предложение о наказании Палорда? Строптивица! Ничего нельзя с ней загадывать.
Единственное, что Никкорд знал наверняка: он должен сам сообщить Вефиделии о своих планах относительно сына, до того как ветер принесёт ей подобные вести.
Югорд с Альпиром как раз вернулись из дозора, который обычно возглавлял повелитель или его военачальник. Никкорд ухмыльнулся, потому что не являлся ни тем ни другим в Вельде и в то же время представлял одного и замещал второго благодаря статусу супруга правящей веледи. Главное, он снова был при деле, которое знал и любил. Прозябать в залах никогда не было ему по душе. За минувшую неделю Никкорд уже умело восстановил караул, выстроил сменную охрану, убедился, что боковыми входами перестали пользоваться все подряд.
Выслушав отчёт о границе с Пренном и нелюдимости моря, Никкорд озвучил Альпиру идею о подземном ходе из разросшейся деревни при Вельдоме в замок. Ранее такового не требовалось, однако происшествие с проникновением ордовцев и возможная угроза жителям вне крепостных стен требовали предпринять новые действия по обеспечению защиты населения. Вефиделия пока не показала ему тайную тропу, по которой неоднократно и в обход стражей исчезала из замка, но Никкорд смутно догадывался, что ею могла воспользоваться лишь сама веледи и пара избранных приближённых. Для всех остальных был нужен более устойчивый и широкий проход.
Альпир внимательно выслушал Никкорда и рассказал, что после череды набегов заморцев ещё отец Велифимира собирался прорыть глубинный коридор, но не от западной башни, поскольку вероятность врезаться в неприступный для человека скальник вдоль обрыва представлялась слишком серьёзной, а от северного угла к окраине селения и с ответвлением к основной дороге за поворотом.
— Мы должны сравнить расстояния и оценить сложность предстоящей работы, — задумчиво проговорил Никкорд. — К тому же сейчас у нас есть дар веледи взаимодействовать с камнями Вельда, коим не обладали её дед и отец. Она не откажется применить его во благо своего народа.
Пока Никкорд с Альпиром и Югом обследовали прилегающие к Вельдому территории, Вефиделия возвратилась от знахарки к главным покоям, взялась за дверную ручку, помедлила и направилась к своей бывшей комнате. Запах лугового ветра густо окутал её прямо на входе. Вефа мельком взглянула на примятую кровать и отступила обратно в полутёмный коридор. Она бежала от горьковатого привкуса трав из спальни, увязла в нём во флигеле Ялги, а теперь врезалась в него же полной грудью, поперхнувшись и покрывшись чувствительными колючками от ногтей до кончиков волос. Он впитался в её кожу, будоражил и нахально ласкал так же, как прикосновения Никкорда. «Да что же за наваждение!» — в сердцах пробормотала Вефиделия и топнула ногой.
В библиотеке её, безусловно, ожидали те же призрачные ароматы и образ Никкорда у окна, рассказывающего легенду о появлении Заморья и рода его матери. Вефа стремительно поднялась по переходу на стену и, жадно вдыхая солоноватый воздух, проследовала в рабочую комнату Давеная.
— Веледи! — Её наставник и молодой человек, сидевший напротив хранителя за столом, поднялись одновременно и поприветствовали ворвавшуюся внутрь Вефиделию.
Она посетовала на собственную торопливость и степенно ответила на поклоны подданных.
— Извини, Давенай, я не знала, что ты занят, — промолвила, чтобы скрасить впечатление от своего столь внезапного появления.
— Личное посещение веледи — всегда особая милость, — ответил хранитель. — Позвольте представить вам Бореная, моего ученика, которого я надеюсь увидеть в качестве преемника, когда придёт время.
Глаза Вефиделии сверкнули, отзываясь на щемящее осознание, что её любимый учитель, неизменный и постоянный, как вековые скалы, не молодел, к сожалению. Она перевела проницательный взгляд на юношу, худого и не очень складного, с такими умными глазами, немного смущёнными, но не бегающими подобострастно перед лицом повелительницы, что выбор Давеная стал сразу же ей понятен.
— Рада познакомиться с тобой, Боренай.
Он поклонился и попросил разрешения удалиться. Вефиделия отпустила его, поскольку пришла в Восточную башню не просто укрыться от осаждающих её сомнений и ощущений, вызванных Никкордом, но и по важному вопросу.
Оставшись наедине с Давенаем, Вефиделия рассказала ему о готовности Халимира отправиться в центральные земли Вельда.
— Я напишу письмо дяде от себя и лично приглашу его на свадебное торжество. — Вефиделия замолчала, провела пальцем по страницам раскрытых на столе книг и закончила: — Я также предложу сопроводить его к склепу… младшего брата.
Хранитель отодвинул свои записи, разложил чистые листы и придвинул чернильницу с новым пером. Однако Вефиделия присела на стул, недавно занятый Боренаем, и жестом пригласила наставника занять прежнее место.
— Тебя же я прошу составить официальное письмо с указанием времени празднества и напоминанием о подготовке отчёта для казначея. — Вефа встретила заинтересованный взгляд хранителя. — Я помню, что подходит время ренты и сбора налогов. Господин Вевард — мой дядя, но он также подданный Вельда.
Когда два опечатанных свитка были готовы, Давенай послал слугу за Халимиром. Воин появился незамедлительно, в дорожной одежде, с заразительным блеском в глазах и подавляемым до окончательного решения веледи рвением действовать.
— Собирайся. — Оставшиеся сомнения в правильности её выбора развеялись, и Вефиделия мягко улыбнулась. — Ты можешь выехать сегодня и успеть добраться до Близнецов, заночевать там и утром продолжить путь. Тогда к завтрашнему вечеру прибудешь к господину Веварду.
— Так и поступлю, веледи, — слова Халимира звучали твёрдо. — Я должен ехать один?
— Нет, с тобой поедет ещё один страж. — Вефиделия поднялась. — Прости, я не хотела упоминать твоё увечье, но лишние руки пригодятся тебе в дороге.
— Вы правы, веледи. Я до сих пор не совсем привык не рассчитывать на вторую руку. — Халимир осторожно приблизился к столу. — Примите мою благодарность и будьте уверены: я не подведу вас.
Вефиделия не нашла Альпира и сама назначила второго сопровождающего. Мужчины приступили к сборам. Вефа обогнула подворье и остановилась под навесом перед кухней, услышав голос Никкорда. Вместе с Альпиром позади и неизменно неунывающим Югордом рядом он как раз входил через главные ворота Вельдома.
— Тебя ждут, — Югорд воздержался от привычного подшучивания и перевёл изучающий взгляд со стоящей неподалёку Вефиделии, как будто специально вышедшей встретить супруга, на неотрывно взирающего на неё Никкорда. — Ты-то сразу слюни распустил. Теперь и она преображается при виде тебя. Я не смогу описать словами. Это просто заметно. — Юг поскрёб заросший густой щетиной подбородок. — Что-то меняется во всём её облике. Как у самки, выбравшей своего самца: даже когда она не поворачивается к нему или продолжает взбрыкивать, всё равно, пусть якобы нехотя, всеми шерстинками, словно флюгером, нацеливается в его сторону.