Жуткое осознание, что из-за неё только что убили четырёх человек, накрыло её, словно гигантская волна цунами. Она почувствовала, как тело охватывает дрожь, стены и лестница куда-то поплыли, и ей пришлось схватиться за плечо стоявшего рядом парня, чтобы не упасть. В глубине её сознания чей-то голос истерически завизжал, но тут же - баммм!! - словно бы захлопнулась тяжелая дверь, отсекая все крики и вопли.
'Я предупреждал, хозяйка, - строго и укоризненно заметил Альд. - Теперь вы испытываете сильный эмоциональный дисбаланс, а расщепление сознания даёт только временный эффект. Рекомендую принять релаксин'.
― Вы здоровы, светлейшая энорэ? - с беспокойством осведомилась 'Таня', протягивая ей крохотную красную капсулу. - Возьмите, это помогает. Девушка моментально проглотила лекарство, выдохнула сквозь стиснутые зубы и нервно кивнула, понимая, что если сейчас произнесет хотя бы звук, то уже не сможет замолчать, пока не охрипнет. Поняв её состояние, 'Таня' коротко отдала приказ. Двое телохранителей, подхватив девушку под руки, почти понесли её вниз по лестнице. Трупы остались лежать на ступенях.
'О них позаботятся', - сухо отозвался Альд, и маленькая, плаксивая часть её сознания, вроде бы надежно укрытая за дверкой самоконтроля и спокойствия, издала пронзительный, душераздирающий визг. Сердечник старалась не обращать на неё внимания. Очень старалась. Но хорошо понимала, что, если лекарство не начнёт действовать, и чем быстрее, тем лучше, она сорвётся в безобразную сопливую, совершенно девчачью истерику.
Через два пролёта она наконец-то смогла перевести дух и настояла на том, чтобы дальше идти самостоятельно. Телохранители, то один, то другой, поддерживали её, словно не доверяя. Альд нашептывал своей хозяйке что-то бессвязно-ободряющее, и, слегка расслабившись, она уже начала думать, что самое страшное позади, как искин внезапно умолк на полуслове. Ощущение его присутствия в голове, на которое девушка прежде не обращала внимания, пропало, и на несколько секунд она оглохла и ослепла. Было такое ощущение, словно на неё опрокинулась целая вселенная.
Это оказалось настолько неожиданно и жутко, что девушка, вскрикнув, потеряла равновесие и покатилась бы по ступенькам, если бы не бдительность охраны. Один из мужчин попросту подхватил её на руки и понёс.
Внутри, точно тугая пружина раскручивалась паника. Сердечник хорошо себя знала, чтобы понять: ещё чуть-чуть, и слёзы польются градом, мышцы превратятся в кисель, а мозги в расплавленное желе. Допустить этого было никак нельзя. Ей ведь ещё надо найти одного человека...
Она сомкнула веки, прячась от мира за бархатной тьмой, и изо всех сил попыталась взять себя в руки. Получалось скверно.
Вдох - выдох. А между ними вечность. Вечность безумия и одиночества. Не могу дышать, не могу крикнуть, больно, больно, больно... воздуха нет... совсем нет воздуха...
Так чувствуют себя рыбы, выброшенные на берег?
Надо вдохнуть. Надо. Ну же, раз, два, дыши...
Вдох - выдох.
Дыши. Страха нет.
Вдох - выдох.
Дыши. Смерти нет.
Вдох - выдох.
Есть только небо и звезды. Раздвинь тучи и увидишь их. Дыши.
Вдох - выдох...
Внезапно краем глаза она уловила едва заметное сияние и, не совсем понимая, что делает, потянулась за ним. Свет ускользал, словно дразнясь, и призывно подмигивал. Разозлившись, она рванулась к нему что есть сил, смутно ощущая, как что-то трещит и рвётся, словно лопаются одна за другой жесткие верёвки, связывающие её по рукам и ногам.
Свободна... Свободна!
Верёвки ожили, тысячами разъяренных змей вцепились в девушку, пытаясь вновь обвить, заключить в плотный кокон и утянуть во тьму, на самое дно. Вскрикнув больше от злости, чем от неожиданности, Сердечник снова рванулась вперед, энергично выдираясь из пут...
...и внезапно провалилась в плотное грязновато-серое марево, отвратительное не только на вид, но и на вкус и на ощупь. Оно колыхалось и дрожало, как полурастаявший студень, блеклые клочья липли к рукам и лицу, и девушка никак не могла понять, то ли во всё мире внезапно наступила вечная осень, то ли это новый фокус её расшалившегося подсознания. Временами серая пелена истончалась, и тогда из-за неё проглядывало иссиня-чёрное небо и тускло, как поцарапанные латунные пуговицы, светящие звезды.
Сердечник не стала бросаться вперёд, сломя голову: одного раза ей хватило вполне. Она собрала всю свою волю в кулак и - почему-то так казалось правильно - резко толкнула перед собой воздух, словно раздвигая на окнах плотные занавеси. Ещё раз, сильнее, быстрее, ещё раз, ещё! - пока не почувствовала, как разрыхляется сизая хмарь, как она рвётся и расползается клочьями, и тёмная бездна, полная мерцающих звезд, открылось ей.
Ар-капитан имперской гвардии, светлая княжна Танарэа ди Кассен остановилась так резко, что не ожидавший подобного подвоха сержант Ройвен налетел на неё и едва не сбил с ног. Если учесть, что маленький отряд как раз спускался по достаточно крутой лестнице вниз, ничего хорошего падение не сулило. Не успей женщина схватиться за стену, скатилась бы, пересчитав по дороге все ступеньки, и наверняка свернула бы себе шею.
Но Танарэа не удостоила нескладёху ни начальственным рыком, ни капитанской оплеухой. Она не обратила никакого внимания на тот факт, что была на волосок от смерти. Женщина развернулась и в несколько прыжков взлетела по ступенькам, оказавшись рядом с арьергардом.
Миро ди Глерран бережно держал на руках хрупкую девушку. Бледную, как смерть, с безжизненно запрокинутой назад головой, её можно было бы легко принять за мёртвую, если бы не слабо вздымавшаяся грудь. Княжна заглянула в опустошенное лицо, в широко распахнутые глаза, глядящие в какие-то немыслимые дали, и невольно поёжилась. Когда-то очень давно она видела, как в мысленный поиск уходят опытные ментаты, но чтобы так?! Без длительной медитации? Прямо на ходу да к тому же в непосредственной близости от эрголита?! Невероятно!
― ― Десять ардалей, - коротко отрапортовал гвардеец. - Самое большее - пятнадцать. Не сразу заметил. Энорэ сай долго молчала, словно спала. Потом два раза повторила слово на энглейсе... - он нахмурился, вспоминая, - fray? Нет, не так коротко, дольше. Frie... freie... free... Да, так. Free. Дважды. Ар-капитан?..
'Свободна', - мысленно перевела для себя Танарэа и мысленно же кивнула. Десять-пятнадцать ардалей. Именно в это время она и заметила, как меняется ощущение чужого присутствия в уголке сознания. Не исчезает, а именно меняется: словно тот, кто держит нить, продолжая оставаться рядом, внезапно оказывается на другом конце галактики.
Другие, несомненно, чувствовали то же самое - недаром Ройведа судорожно стискивал кулаки, а Эстэа с болезненной гримаской тёрла лоб - хотя едва ли понимали, что происходит: детишкам не с чем было сравнивать. Но светлой княжне, видевшей ещё правление императрицы Луанны, бабки Демеро, не узнать ментальную сеть, в которую стремительно трансформировался накрывший её колпак, было непростительно.
В конце концов, почти треть жизни она проходила, нося такую же сеть.
Как малолетке гваньер удалось пройти сквозь щиты, которые ей ставили лучшие ментаты императрицы, и которые за двести с лишним оборотов ни подвели её ни разу?..
Или, может, не такую. Эта сеть была... деликатнее, что ли. Она не держала в тисках - а всего лишь направляла. Если не знаешь, что искать и где, заметить её было практически невозможно. Но Танарэа знала. И успела убедиться, что прочностью эта сеть ничуть не уступает прежней - она просто... другая. Волну горечи, страха и разочарования, которая поднялась в ней при мимолётной мысли пропустить удар, привлечь внимание, отступить в сторону женщина не могла вспоминать без содрогания.
Впрочем, выпади ей свободный выбор, она не стала бы ничего менять. Служить этой девочке с синими глазами было достойнее, чем убийце собственного сына, подонку и негодяю Демеро.