Гвардейцы всё ещё ждали её ответа.
― Мы идём дальше, - отрывисто произнесла Танарэа. - Энорэ сай ясно определила конечную цель. Развернуть энергощиты, отряд.
Она парила в не имевшей конца и края звёздной бездне невесомым живым огоньком, окруженная тысячами и сотнями тысяч таких же светлячков. Чтобы пересчитать их, наверное, не хватило бы целой жизни. На миг девушка потерялась среди них, растворилась в тишине и покое звёздной ночи, а затем неожиданно поняла: люди! Это же всё люди!
Молодые и старые, гваньер и ардражди - они парили над поверхностью планеты и бродили по дну громадного города, разговаривали, смеялись, ссорились, любили и горевали, спасали жизни и убивали друг друга, а девушка смотрела на них, не в силах оторваться. Она не знала, сколько прошло времени - мгновение или целая вечность: в звёздной бездне пространство и время не имели значения. И достаточно было только протянуть ладонь, чтобы звезда сама скользнула в неё.
Тело повиновалось послушно. Пожалуй, чересчур послушно - словно не встречая на пути преграды даже в виде воздуха. Сердечник подняла к воображаемому лицу воображаемые руки, с интересом изучая их. Они утратили плотность и более всего напоминали голограмму, которую Альд показал ей в зале совещаний - из множества слоёв, наложенных друг на друга. Стоит присмотреться, и под верхним слоем разглядишь другой, под ним третий, четвертый... мышцы, нервные отростки, кровеносные сосуды, кости... Интенсивное синевато-золотистое свечение вокруг её тела только усиливало эффект.
― Офигеть, - вслух заявила она, с интересом отметив, как при звуке её голоса одни светлячки замерцали и попытались отстраниться, а другие, напротив, придвинулись ближе, словно стараясь не упустить ни слова. - Я призрак. Любопытно... Что тут у нас? - Она скользнула, было, вперёд, но тут же заметила, что от её рук к шести светлячкам, окутанным чем-то вроде частой сетки, тянутся полупрозрачные невесомые нити. Попытка стряхнуть их успеха не возымела: нити свободно растягивались и сжимались, следуя за её рукой. Когда девушка попыталась разорвать их, все шесть светлячков внезапно сменили цвет с серебристо-голубого на тревожный, багрово-красный и испуганно, как показалось девушке, заметались.
―Нехорошо вам, да? - нисколько не расстроившись, промурлыкала Сердечник. - Так и быть, рвать не будем. А вы мне за это попрыгайте, зайчики!..
Она резко согнула пальцы.
Танарэа без сожаления добила противника... и, внезапно ощутив острую боль в левом сердце, отпрянула в сторону и привалилась плечом к стене. Из глаз суровой несгибаемой ардражди брызнули злые слёзы. Два сердца и четыре круга кровообращения помогали ардражди лучше переносить мощные мышечные нагрузки, делали их сильнее, выносливее, но аритмия одного сердца легко могла стать фатальной - второе немедленно отказывало.
―Не надо... - едва шевеля губами, выдавила она, - не надо... ох, не могу... пожалуйста, не надо...
Гвардейцы задыхались, хватаясь за грудь, лица их посерели, на лбу выступил пот. Миро ди Глерран несколько мгновений в оцепенении смотрел на корчащихся людей; сам он не испытывал ни малейшего дискомфорта. Затем, опомнившись, ардражди бережно встряхнул свою ношу.
― Энорэ сай, отпустите, не надо, - стараясь смягчить хриплый голос, попросил он. - Вы же убиваете своих...
По внутреннему ощущению Танарэа прошла целая вечность, прежде чем гваньер пошевелилась, в глазах на миг мелькнуло осмысленное выражение - и боль пропала, словно задутое ветром пламя. Судорожно хватая ртом воздух, женщина выпрямилась.
'Ментаты... необученные ментаты, Шак'хан побери!'
Танарэа шагнула вперёд, не вполне доверяя ослабевшим ногам - и воспоминания, свежие и полузабытые, горестные и радостные, замелькали перед её глазами, как альбомные страницы, быстро-быстро переворачиваемые чьей-то уверенной рукой. Княжна мотнула головой, ничуть не ошарашенная подобной бесцеремонностью. Ментаты императрицы тотальное сканирование практиковали как привычку: её новая госпожа по сравнению с ними была верхом деликатности.
Ар-капитан приложила ладонь Сердечника к сенсорной панели на стене. Не понадобился даже код: отпечаток ладони мгновенно сменился знакомым символом 'эгро', и массивные двери разъехались в стороны. Искин не обманул: его госпожа даже без сознания была самой лучшей отмычкой.
'Если я хоть немного знаю нашего возлюбленного императора, корчиться ему на полу с выжженным мозгом, - с совершенно неардражевским злорадством подумала Танарэа и выстрелом в голову уложила незнакомого гвардейца с нашивками ар-майора. Энергощит потрескивал, абсорбируя выпущенные в неё энергетические заряды. - Стоит идти вперёд, когда есть, пусть даже ничтожная, надежда на это посмотреть'.
Определённо, стоит.
Оставив эксперименты со своенравными нитями, Сердечник ещё раз огляделась. Волнение среди светлячков успокоилось: завершив позиционирование, они словно бы замерли в предвкушении - что ещё предпримет неуклюжая девчонка, не помнящая даже собственного имени? И невозможно было утерпеть, чтобы не протянуть руку и не коснуться осторожно ближайшего огонька - одного из тех, что был привязан к её пальцам, как воздушный шарик.
О своей опрометчивости девушка пожалела мгновенно.
Когда давно знакомый человек подходит к тебе, память сама, без какого-либо стороннего вмешательства, выдаёт кто перед тобой, его имя, возраст, семью, детей и родителей, увлечения и интересы, кто он для тебя, кто ты для него и ещё кучу нужной и ненужной информации. Произошедшее в момент прикосновения было именно таким узнаванием, но намного быстрее и жёстче. Девушке показалось, словно всю жизнь другого человека от рождения до настоящего дня, все маленькие тайны и грязные секреты, сжали, спрессовали, скатали в тугой клубок и почти насильно сунули ей в руки: смотри, не поперхнись! Чужая жизнь обрушилась на неё тропическим ливнем, водоворот красок, образов и звуков захлестнул и, погребая под собой, безжалостно потащил на самое дно. Если бы девушка могла, она бы забыла, как её зовут, где она находится и что делает.
Миг прошёл или целая вечность, прежде чем она смогла вынырнуть, Сердечник не знала. Но реальность колыхнулась - на миг девушке даже показалось, что она видит яркий электрический свет, бьющий в глаза, и обеспокоенное мужское лицо - и звёздная бездна, спокойная, невозмутимая и уже привычная, окружила её.
― Танарэа... светлая княжна ди Кассен... двести тридцать семь лет, а всё мишек плюшевых любит, - пробормотала девушка, даже не пытаясь сдержать возбуждённую дрожь. Любопытство, жаркое, жадное любопытство ребёнка, держащего в руках запечатанный подарок и пытающегося угадать, что внутри, заполняло её до кончиков ушей. - Гоняет на флаерах по Центральной Магистрали, водит звездолёты... лично расстреливает дезертиров... ведёт... э-э-э... весьма бурную жизнь... хм-м-м... очень насыщенную... на 'ты' с самим императором... чёрт побери, даже завидно!
Свернутая в клубок тугая спираль чужой памяти разворачивалась, воспоминания с бешеной скоростью сортировались, разлетаясь как сухие листья под дворницкой метлой. Какие-то безжалостно отбрасывались, другие бережно отправлялись в дальний чуланчик сознания - всё словно бы само собой, бесконтрольно, но девушка откуда-то твёрдо знала, что в любой момент может всё остановить. Или изменить. Или повернуть вспять. Равно как и то, что эти воспоминания - в отличие от своих собственных - оживить и просмотреть сможет в любой момент. Когда ей вздумается.
Поняв после мига замешательства, что так и должен работать биокомп, девушка с нескрываемым интересом принялась следить за сортировкой, перебирая уже отложенные воспоминания, как цветные стеклышки. Жаль, конечно, подумалось ей, что Альд ничего толком не рассказал о чуде биотехнологий, поселившемся в её голове. Отделался общими словами, обронил непонятную фразу о возможности 'мыслить сразу несколькими потоками'. Едва ли случайно. В отличие от людей, древний искин никогда и ничего не делал случайно.
― А это забавно, - решила для себя Сердечник, когда последние воспоминания осыпались невесомой пылью. - И может быть очень полезно. Но нужно быть осторожнее, а то так и спятить недолго. Посмотрим-ка...