Андрей Бондаренко
На Краю Земли
Дилогия
Книга 1
Брутальный и упрямый
Пролог
— Хорошо выглядите, молодёжь, — ободрил Координатор. — В том плане, что в полном соответствии со строгими экспедиционными инструкциями. И причёски соответствующие. И обувь-одежда. И выражения лиц. Молодцы. Хвалю.
— Мы старались, — легкомысленно усмехнулась молодая женщина. — Правда, теперь я Златана — без его модной лохматой бородки — как-то по-другому воспринимаю.
— Что такое? — седые кустистые брови пожилого мужчины насторожённо приподнялись.
— Ну, в плане интимной близости, — слегка засмущался мужчина. — Аврора говорит, что моя борода — в определённые моменты — её здорово заводила. А теперь, когда мне пришлось сбрить растительность на подбородке…, ну, вы же понимаете…
— Совсем с ума сошли. Окончательно. Разгильдяи законченные… Может, стоит отменить ваше путешествие?
— Но, собственно, почему?
— Потому, молодёжь, — рассерженный взгляд Координатора отливал воронёной сталью. — Какие ещё — Златан и Аврора? Вам же было чётко велено — выучить экспедиционные легенды назубок. Было — велено?
— Было.
— Выучили?
— Так точно, — покаянно вздохнул молодой человек. — Меня зовут — Том Смит. Американский юрист, подающий большие надежды. То есть, модный адвокат по бракоразводным процессам. Совладелец небольшой, но достаточно известной профильной компании. Проживаю в курортном городке Санкт-Петербурге, штат Флорида.
— Джесси Ренгольц-Перешь, — манерно изобразив лёгкий вежливый книксен, представилась женщина. — Вернее, с недавних пор — Джесси Смит. Законная супруга этого обаятельного и мечтательного оболтуса, возомнившего себя талантливым и гениальным адвокатом. Работаю спасательницей на городском пляже. В своё время входила в юношескую сборную США по плаванию на открытой воде. Кроме того, окончила двухгодичные курсы по антикризисной психологии, иногда работаю с желающими, то есть, провожу соответствующие платные сеансы. В основном, с клиентами фирмы мужа… Всё, про прошлые имена-фамилии и профессии забыли. Честное слово. Обещаю.
— Ладно, так и быть, прощаю на первый раз, — по-отечески улыбнулся в пышные седые усы Координатор. — А что с остальным? Выучили?
— Всё вызубрили. От корки и до корки, — заверила Джесси. — Что говорить представителям Властей, если произойдёт такая незапланированная встреча. Какие бумаги показывать. Куда и кому звонить — в случае возникновения внештатных и нестандартных ситуаций. Вещи собраны. Документы упакованы.
— Какое главное правило необходимо соблюдать при посещении объекта?
— Вступать в контакты с местным населением и туристами разрешается только в случае крайней необходимости, — дисциплинированно вытянувшись в струнку, доложил Том. — При общении необходимо соблюдать максимальную осторожность. Осторожность — во всех смыслах и ракурсах этого многогранного понятия. Осторожность, осторожность и ещё раз осторожность. Осторожность — без конца и без края…
— Подписали все обязательства по соблюдению режима повышенной секретности? Осознали степень ответственности? Мол, вплоть до пожизненного заключения?
— Так точно. И осознали, и подписали.
— Молодцы. Хвалю. Ладно, можете идти. Счастливой вам дороги, молодёжь. И пусть миссия, возложенная на вас, будет успешно выполнена… Стойте. Не забудьте, вернувшись, представить мне подробный и развёрнутый отчёт по форме «А-дробь-три». Приложив к нему, естественно, все оговорённые в экспедиционных инструкциях аудио и видео материалы…
Миттельшпиль
Середина Игры
Тим, смачно хрустя ржаными солёными сухариками, неторопливо выцедил банку крепкого австралийского пива, перекурил, потом покончил со второй банкой, мельком бросил взгляд на стрелки наручных часов и слегка забеспокоился: — «Без десяти минут девять, а Лиз всё нет. Хотя, что такое — для молоденькой и смазливой вертихвостки — двадцать минут опоздания? Так, ничего особенного. Обычная практика, надо понимать… А с другой стороны, дело, которым мы сейчас совместно занимаемся, может быть весьма опасным. То бишь, с неприятными побочными моментами. Да я, собственно, и не за девицу беспокоюсь, а за напарницу. Не более того. Точка… Позвонить ей на мобильный? Пожалуй, не стоит. В том плане, что у меня нет даже малейшего желания — давать повод для колких реплик и язвительных насмешек… Эх, липучка рыжая. Навязалась, понимаешь, на мою брутальную голову…».
Он вышел из ресторана, мельком огляделся по сторонам и закурил. Над городом безраздельно царил призрачно-светлый полусумрак: закатное солнышко откровенно ленилось и поэтому пряталось в низких кучевых облаках, легендарные «белые» ночи ещё только приближались, со стороны моря упрямо наползала лёгкая туманная дымка, а уличные фонари в Лонгьире по майскому расписанию (о, знаменитая норвежская бережливость!), зажигали только в десять вечера.