— А? Что такое? Клык, перестань. Ну же… Это я слегка увлёкся. Извини. Бывает… А где разъярённая мстительница? Усвистала — со скоростью штормового ветра — за ледник? Понятное дело…
Глава третья
Чужое место
Тим старательно заснял на видеокамеру, давая ёмкие голосовые пояснения, всё-всё-всё: длинную песчаную косу, усталый мотодельтаплан, глубокую бухточку Вейде-Фьорда, белоснежный ледник, красно-бурые и ярко-розовые пятна, кости убитых мишек-подростков, покрытые обрывками полусгнившего мяса, и чёрный брезентовый мешок.
Зачехлив видеокамеру, он досадливо поморщился.
— Гав? — вежливо поинтересовался Клык.
— Нескольких кадров — для полного комплекта — не хватает. То бишь, тех самых, на которых была бы зафиксирована разъярённая белая медведица, влекомая жаждой мести. Праведной мести, льды льдистые, я имею в виду… Чего это ты, приятель лохматый, так неодобрительно щуришься? Ну, никак я не мог этого заснять — ладошки, сложенные рупором, были заняты. Вот, если бы некоторые хвостатые деятели умели бы пользоваться профильной аппаратурой…
— Гав!
— Не понял… С чего это, вдруг, ты так рассердился? Ну-ка, повтори. Будь так добр и любезен.
— Гав-в, гав-в, гав-в! — пояснил Клык, мол: — «Заканчивай, морда наглая и упрямая, чушь пороть! Я же тебе, роже забывчивой, сто пятьдесят раз предлагал — вмонтировать в мой ошейник маленькую японскую видеокамеру. Предлагал? Или же я, по твоему мнению, такой безнадёжно-тупой, что не смогу вовремя прижаться шеей к камню? Типа — включая-выключая записывающее оборудование? Что молчишь, хам брутальный?».
— Предлагал, спорить не буду, — покладисто согласился Тим. — Виноват, не послушался. Обязательно исправлюсь. Куплю при первом же посещении тутошней столицы… Может, перекусим?
— Гав! Гав! Гав!
— Мол, как можно кушать в таких жутких антисанитарных условиях, где так мерзко воняет?
— Гав!
— Ладно, вас понял. Будем собираться…
Он сложил в чёрный «китобойный» мешок останки медвежат, а сам мешок поместил на прежнее место и старательно завалил его камнями. После чего, достав из бокового кармана рюкзака тюбик с мыльной пастой, тщательно помыл руки в водах Вейде-Фьорда.
— Гав-в-в, — похвалил Клык, мол: — «Молодец, чистоплотный. То бишь, никогда не забывающий про личную гигиену… А теперь, напарник, вытаскивай стержни-якоря, срочно взлетаем и следуем по ранее намеченному маршруту. И так уже целую кучу времени потеряли — с этой внеплановой остановкой…».
Успешно перелетев через Вейде-Фьорд, мотодельтаплан повернул на север. Внизу лежал величественно-пафосный ледник Осгор.
— Гав-в, — педантично уточнил из своего кресла Клык, мол: — «Старый-престарый ледник. Перезревший в корягу, так сказать, с точки зрения мудрой геологической науки. Это видно и невооружённым глазом, по характерному цвету. Вот, молоденький ледник, лежащий поверх Земли Андре, он белоснежный. То есть, ещё совсем юный. А Осгор — благородных сине-аметистовых цветов и оттенков. Это как у вас, людей, седина… Кстати, братец, и у тебя в причёске наличествуют седые волосинки. С чего бы это, вдруг? В двадцать девять-то годков? Ты мне никогда не рассказывал — о всяческих там перенесённых трагедиях, переживаниях, горестях и душевных терзаниях…».
— И не расскажу, — буркнул Тим. — Никогда. Даже и не надейся.
— Гав?
— По кочану. Ибо это будет не по-брутальному… Кстати, у нас появился дополнительный повод-стимул для посещения мыса Верпегенхукен.
— Гав?
— Очень серьёзный и весомый. А вдруг, это неизвестные субчики, которым принадлежат земельные угодья на означенном мысу, и застрелили бедных мишек? Типа, почувствовав себя безраздельными хозяевами всего и вся? Или, к примеру, выпив лишнего? Может такое быть?
— Гав!
— Вот, и я о том же самом. Так что, блин горелый, имеем полное право — осуществить визит. Мол, соблюдают ли неизвестные частные собственники законы об охране дикой природы? Или же нет? Причём, не только имеем право, но — прямо-таки — обязаны. В полном соответствии со строгими служебными инструкциями… Верно?
— Гав…
Ледник Осгор — резко и без предупреждений — оборвался. Внизу находился-просматривался искомый мыс Верпегенхукен.
— Гав? — засомневался Клык, мол: — «Что ещё за дела такие? Самый северный мыс Западного Шпицбергена, а тундра здесь уже вся зелёненькая-зелёненькая. Весёлая такая, беззаботная… Как такое может быть?».