«Микальви» и каналы
Маленький порт с куцей набережной и разрушающимся деревянным причалом почти пуст. Только через два-три месяца снова придут грузовые суда из Европы за тюками шерсти и замороженными бараньими тушами. Сейчас в порту лишь устаревший буксирный пароход и два маленьких парусника с Огненной Земли. У причала маячит нечто непонятное: какой-то древний ковчег, серая окраска которого выдает его принадлежность к Armada Nacional, чилийскому военному флоту. Он невелик, зато узкая труба его нескромно высока. В вечер перед отплытием из трубы этого чудовища извергаются клубы такого темного, густого дыма, какого, наверное, не увидишь ни в одной гавани мира. Еще до того как рядом с гербом Чили мы прочитали название судна, мы поняли, что этим допотопным морским чудовищем мог быть только «Микальви», вид которого нам описали заранее.
Хотя «Микальви» выглядел скромно и не по-военному, это был военный корабль Пунта-Аренас, mas austral del mundo (самой южной гавани мира)! Возможно, он так же охотно, как его иностранные собратья в воинствующей Европе, принял бы участие в военных играх и сложных маневрах, являющихся гордостью любого сильного и боеспособного морского флота. Но здесь, на краю земли, он совершенно один со своей бесконечной трубой и пыхтящей медлительностью. А без собратьев он совсем не может играть, тем более в войну.
Сознавая свои небольшие достоинства, он, как многие одинокие люди, лишенные на склоне лет привлекательности и иллюзий, посвящает себя социальной благотворительности. Однако здесь, на краю земли, объекты его попечения немногочисленны: поселенцы, которые пытаются устроиться с несколькими овцами и коровами у края фиорда или в открытой океану долине Анд; смотрители маяков на многочисленных островах чилийского юго-западного побережья; лесорубы, сплавляющие кипарисы из прибрежных лесов к ближайшей лесопилке, расположенной в другой бухте; и наконец, охотники за тюленями, моржами и другими животными. В целом это только несколько десятков человек, но они рассеяны вдоль тысячи километров сурового побережья и по каналам с бесчисленными скалистыми островами, куда можно попасть только водным путем, так как через громады Кордильер нет прохода, а вдоль испещренного расщелинами побережья отсутствуют дороги. Единственный путь к этим пионерам одиночества — тот, по которому проходит два раза в год «Микальви», пароход — «прислуга за все», ангел-хранитель, едва ли менее жалкий, чем его опекаемые! Кажется, что в его серой краске с многочисленными пятнами ржавчины отражается вся усталость и все заботы его подопечных, как будто бы в порыве монашеского смирения он хочет казаться таким же бедным, как и они. Этого посещения «Микальви» с нетерпением ожидают смотрители маяков, когда их запасы продовольствия и питания для фонарей подходят к концу. За его комично высокой, видимой уже издали трубой внимательно наблюдают и работающие на побережье лесорубы, и дрожащие в лихорадке у своих хижин индейцы, и матери в примитивных ранчо, бодрствующие около больных детей. Во всей чилийской Патагонии и на Огненной Земле нет более популярного имени, чем имя этого неутомимого ветерана милосердия «Микальви», произносимого со смесью симпатии и безобидного подтрунивания над его возрастом, удивительной внешностью и постоянством его добрых намерений.
Что же представляет собой этот ангел-хранитель? Водоизмещение его только несколько сот тонн, машина изношена; как можно уже догадаться, топится он углем. Пушка, которая когда-то была на нем установлена, дабы оправдать звание военного корабля, и из которой для развлечения иногда стреляли по льдинам, уже много лет назад снята, «чтобы освободить площадь». Экипаж состоит из трех офицеров и около тридцати унтер-офицеров и матросов. Откуда он родом, этот «Микальви»? Представьте себе, из Германии, построен очень много лет тому назад на Балтийской верфи, как значится на медной дощечке в машинном отделении.
Впрочем, эта история стоит того, чтобы о ней рассказать подробнее. Вскоре после первой мировой войны чилийская армия, которая в то время обучалась немцами, носила серо-зеленые мундиры и на парадах маршировала гусиным шагом в немецких стальных касках, заказывает в Германии партию боеприпасов. Снаряды были погружены на небольшой пароход, до этого курсировавший по Рейну, и отправлены в Чили. Приняв опасный товар, заказчик запросил Берлин, что делать с пароходом. «Пароход? — последовал удивленный ответ. — Это ведь только упаковка! Оставьте ее себе, если можете где-нибудь применить». Так случилось, что маленький рейнский пароход, этот «упаковочный материал», который уже не подлежал возвращению, был передан чилийскому военному флоту и под бело-красным флагом с белой звездой на синем поле получил имя скромного героя тихоокеанской войны матроса ефрейтора Микальви.