Первый беглый. Жителя новгородские, по всей-то дороге от Твери и Торжка к Новгороду все почти деревни московский князь разорил. Так и по другой дороге Новгорода. На Твери многие люди побиты. По пути их разоряли и убивали.
Второй беглый. Я из Клина. Царь с отрядом кромешным как прибыл в Клин, то учинил расправу. Кромешники убивали кого попало. Мы, испуганные жителя, ни в чем не повинные, не разумеющие, что это значит, разбегались куда ни попало. Жену мою побил и детей малых. (Плачет.)
Первый из толпы. Не царь то православный. Полуверок!
Беглый купец. На Твери царь пять дней стоял. Сперва ограбил всех духовных, начиная с епископов. Мы, мирские жителя, думали, что тем дело кончится. Однако спустя два дня по царскому приказанию опричники бросились в город, бегали по домам, ломали всякую домашнюю утварь, разбивали ворота, двери, окна, забирали всякие домашние запасы и купеческие товары. Воск, лен, кожу и прочее свезли в кучи да спалили. Потом удалились. Мы, жителя мирские, опять почали думать: истребив наше достояние, нам хотя бы оставили животы. Однако внезапно опричники сызнова явились в город, почали бить кого попало, мужчин, женщин, младенцев. Иных жгли огнем, других рвали клещами, тащили и бросали тела в Волгу. Многих побили. (Плачет.)
Третий беглый. Также и в Торжке. (Плачет.)
Четвертый беглый. Также и в Высшнем Волочке. (Плачет.)
Пятый беглый. Я из Волдая. (Плачет.)
Шестой беглый. Я из Язжелбицы. (Плачет.) По обе стороны от дороги опричники разбегались, убивали людей, достояние грабили. (Плачет.)
Первый из толпы. Что-то оному грешному царю и слова правды никто не скажет?
Монах. В тверском Отроч монастыре задушен митрополит Филипп за смелое слово правды.
Второй из толпы. Не великий князь то, не государь, щелкан[3] то! (Звонит в колокол.) Не хотим государем щелкана. Уж лучше в Литву подадимся, к польскому королю.
Третий из толпы. В Литву хотим! К польскому королю хотим!
Данилов (звонит в колокол). Жителя Великого Новгорода, по сему делу говорите! Что известные торговые гости скажут Федор да Алексей Дмитриевич Сырковы?
Федор Сырков. Как торговый гость новгородский, к тому же и новгородский дьяк, скажу. Мы не отчина великого князя. Великий Новгород из века вольная земля.
Алексей Сырков. Великий Новгород сам себе государство, и к кому податься разбирать можем.
Мужик (звонит в колокол, кричит). Испокон Москва нас утесняет. Как занял московский князь Новгород, то отнял у нас Волхову и иные воды утечные, отнял у нас ловы уток, отнял у нас поля заячные…
Данилов. Что тысячник скажет Андрей Васильевич Тулупов?
Тулупов (звонит в колокол). Я, тысячник шелонской пятины, за новгородскую вольность.
Данилов. Ты скажи, владычин дворецкий, Неудача Цыпляев с сыном Никитою.
Цыпляев. Я, владычин дворецкий, Неудача Цыпляев с сыном Никитою Неудачиным Цыпляевым от новгородских духовных да от архиепископа Пимена имею наказ на вольность.
Данилов. Ой ли! Владыка сам не пришел на вече.
Цыпляев. Владыка занемог.
Дьяк Долматов (звонит в колокол). Жителя, не доводите до кровопролития! Царь идет с великим войском. Как донесли царю, будто хотим отложиться Литве, то прийде с великой яростью в Великий Новгород…
Цыпляев. Про Литву неразумные кричат. Мы вольности хотим от всех. От королей и от князей московских.
Тулупов. Заодно стоять будем, не возьмет нас князь московский. Новгородская кованая рать[4] по числу вдвое более опричников.
Дьяк Долматов. Опомнитесь! У царя тридцать тысяч татар и десять тысяч стрельцов!
Данилов. То вымысел. Правда, что московский князь не одних православных христиан, а и иных бьет: татар, немцев да литвинов. Про то хай Мишки скажут, беглые пушкари.
Мишка. Я, Максим Литвин, по-русски Мишка, сидел в Торжке в башнях с немцами и татарами. Царь Иван явился прежде к немцам, приказал убивать их перед своими глазами и наслаждался до ночи их муками. А ночью я с иным Мишкой побежали да добрались в Новгород в великом страхе.
Первый из толпы. И мы тут в Новгороде в великом страхе. (Шум.) Слышите, что-то сталось.
3
4