Евстафий. Исполню, государь.
Иван. Особо роспись мне не по душе. Се фрески Рождества излишне земны и грубы, не то что роспись Спаса-на-Ильинке Феофана Грека. На соборе про росписи мыслить надобно, а не так – каждый как хочет. Да про перестройки ветхих и негодных церквей. В Москве кости мертвых при перестройке церкви свезены в Драгомилово. На месте церковной ограды, служившей для погребения, сад. (Сердито.) То беда земская и нечестие государское: кости мертвых вынесены, а тела остались на прежнем месте, рассыпавшись в прах. И на них сад посажен. А Моисей во Второзаконии не велел садить садов и деревьев подле требника Господа Бога! Гробокопателям каковы казни написаны? А ведь это оттого, что будет Воскресение мертвых! Не велено мертвых с места двигать, опричь великих Святых, коих Бог чудесами прославил. Где столько лет стояли Божьи церкви, где стоял престол и жертвенник, – эти места не огорожены, собаки ходят по ним и всякий скот! Обсудить то все с митрополитом.
Евстафий. Обсудим, государь.
Иван. Называйте далее, духовные, с какой церкви.
Восьмой духовный. Церковь Воскресения на Мячине.
Иван. Про сию церковь особый разговор. Церковь Уверения Фомы на озере Мячине – предтеча Спаса-на-Нередице. Она мне по душе. А Воскресения на Мячине делалась по особому замыслу новгородской вольницы. И в росписях повесть о былой победе новгородцев над суздальцами. Они о прошлом своем пишут неправедно. (Гневно.) Церковь также снести! Отныне строить будут лишь по московскому образцу, московскому облику церкви Никиты на Московской улице – церковь шестистенную. (Нервно ходит.) Нет более новгородских церквей! Есть общерусские! Так и новгородские Грановитые палаты сделаны против Москвы. Тако же обстройка владычина Двора и новгородского Детинца. Посадник на берегу ручья церковь Федора Стратилата поставил. Федоровская церковь с большими палатами на каменных сводах.
Царевич Иван. Они, батюшка, храмы да иные дома на латинский манер делают, желают к латинам податься.
Иван. Истинно, мальчик. Новгородские палаты немцы делали, немцы из Заморья да новгородские мастера. Палаты каменные, при новгородской самостоятельности там заседал Боярский совет со своим Владыкой. Нашу Московскую грановитую палату фрязин строил. В ней дух светлый, тут дух темный, готический. Тут дух еретичный. Знаю, есть среди новгородских попов и монахов мудрствующие по-жидовски, отвергающие Святую Троицу и Божественного Иисуса Христа. Тот дух, а также измену истребим. (Гневно, дико кричит.) Тот пес еретичный изменой, тою дорогою поганою дойдет до меня, а далее не пойдет! И умре на поле будет!
Грязной. Что велишь, государь великий?
Иван. Указываю. Игуменов, попов, чернецов и дьяконов, и старцев, которые тут собрались из разных монастырей и поставлены на правеж, избить палицами. Когда будут перебиты, я, государь, повелю каждого из них в свой монастырь развезти и погрести.
Грязной. Что велишь, государь великий! Повелением царя перебити дубинами до смерти всех игуменов и монахов, стоящих на правеже, и развезти тела их на погребение, каждого в свой монастырь.
Опричники. Любо, любо! (Начинают избивать дубинами духовных. Крики и плач.)
Иван (дико вопит). Бей их! Сих злых блудников и наложников плотских скверн, канальных! Похотных! Угодных для дел бесовских, связанных сатанинским законом! (Дико хохочет.)
Царевич Иван. Батюшка, и я их, злоязычников, побью. (Хватает дубину и тоже бьет.)
Иван. С той поры, как предки мои Ярославичи потеряли в Новгороде власть на Детинце, то они, князья, потеряли и свой храм. София перестала быть княжеской, перешла в руки посадника и новгородского архиерея. Так уж боле не надобно попущать! Дай знать архиепископу Пимену, что приедем в воскресенье к Святой Софии к обедне. (Слышен звон колокола.) И мне пора к обедне становиться. Поеду в Хутинский монастырь в каменну церкву жен мироносиц, а вечерню в Преображенском соборе слушать буду. Люблю Преображенский собор Хутинского монастыря! Отцом моим, великим князем Василием Иванычем построен по образцу московского Успенского собора. Царевич Иван Иванович, едешь ли со мной к обедне?
Царевич Иван. Я, батюшка, еще побью сиих малодобрых. (Бьет.)
Иван. Хваля тебя, реку, княже, сын мой, иди вслед меня по выведению измены. Бог тебе в помощь! (Крестится и уходит в сопровождении духовника Евстафия. Избиение продолжается.)