– Понятно, – кивнул Сеня. – Так что там насчет бани?..
На счет бани средства уже были перечислены, поэтому и там все оказалось на высшем уровне: пар в меру мокрый, вода не в меру горячая, веники – умеренно березовые, ну а пива и вовсе было без меры. Причем пили его друзья с такой скоростью, что бедный банщик – маленький пухлый эльф с зачехленными в целлофан крыльями – замучился бегать взад-вперед с трехлитровыми банками. Лишь в самом конце водно-паровых процедур менты перестали его гонять, зато заставили аккомпанировать им на арфе, единственном музыкальном инструменте, который за всю свою жизнь освоил банщик, во время совместного исполнения гимна русской бани «Ой, мороз, мороз…».
Попов, завывавший более старательно, чем остальные, в конце концов до того растрогал самого себя, что полез к банщику с веником, предлагая оного попарить. После чего служитель храма чистоты с позором бежал с места попойки, а Жомову с Рабиновичем с трудом удалось утихомирить разбуянившегося криминалиста и в горизонтальном положении транспортировать его в гостиничный номер, где их нетерпеливо поджидал Горыныч, наотрез отказавшийся от занятия самой извращенной формой российского мазохизма.
– И скажите мне, пожалуйста, зачем вам для того, чтобы по самые уши загрузиться алкалоидами, нужно хорошо провариться? – удивленно поинтересовался Ахтармерз. – Раньше же вы без этого как-то обходились?
– Тебе этого просто так не понять, саламандер ты наш пламенный, – ласково ответил омоновец, неуклюже пытаясь погладить Горыныча хотя бы по одной из трех голов. – Это надо попробовать… Мужики, может, блин, в натуре, приобщим Горыныча к цивилизации?
Ахтармерз с таким предложением был в корне не согласен и, прекрасно зная, насколько быстро Ванюша стремится воплотить в жизнь собственные предложения, не принимая во внимание совершенно никаких возражений, мгновенно метнулся под кровать, где и затаился. Жомов, удивленно посмотрев на пустое место, которое только что занимал трехглавый подопечный, принялся искать его по всему номеру. Однако встать с огромной кровати, на которой даже неохватный Попов занимал не больше четверти общей площади, не успел – дверь в номер отворилась, и на пороге появился элегантный эльф в черном костюме.
– О-о, я вижу, вы уже порядочно отдохнули, – с легкой иронией в голосе проговорил он. – Мне, конечно, сообщили, что вы ребята шустрые, но я не думал, что настолько…
Дети, запомните раз и навсегда: с дяденьками милиционерами шутить крайне опасно! Особенно когда у них походка шатающаяся, глаза красные и дубинка на поясе висит. Эльф этого не знал, за что и поплатился. Ваня Жомов, который до появления чудака в черном и на кровать пятой точкой с трудом мог попасть, неожиданно точно зарядил шутнику дубинкой промеж глаз. Конечно, такую меткость можно назвать везением, но это смотря с какой точки зрения к данному вопросу подходить. Вряд ли несчастный эльф, пулей вылетевший обратно в коридор, мог сказать, что ему повезло.
– Выйди и зайди как положено, – запоздало посоветовал вслед ему омоновец, а затем удивленно посмотрел на свою дубинку: – Блин, и как это я все успеваю?!
– Ваня, а если это директор отеля был? Или сам Оберон? – хмыкнув, поинтересовался Рабинович.
– А мне по фигу, – пожал плечами Жомов. – Чего это он такой умный? И вообще, двери для того и делают, чтобы в них стучали…
Эльф оказался существом крайне настырным. Мотая головой, словно комолый бык, боднувший с разбегу красный бульдозер, он вполз на четвереньках обратно в номер и, хватаясь за косяк, с трудом поднялся на ноги. Как выяснилось секунду спустя, эльф явно переоценил свои возможности. Коленки у него подкосились, и излишне самонадеянный шутник вновь рухнул на пол. С третьей попытки эльфу удалось удержаться на ногах, и он обвел ментов мутным взглядом.
– Е-мое, теперь придется поверить в то, что инструкции не всегда составляют тупые чиновники, – пролепетал он. – Было же черным по-эльфийскому написано, что при общении с вами всегда следует держаться настороже. И чего я внимания на это не обратил?
– Ты вообще кто такой? – поинтересовался у гостя Сеня, пока Жомов решал, врезать ли эльфу еще раз дубинкой по башке или теперь можно ограничиться ударом кулака.
– Эксмоэль, – постепенно обретая ясность взгляда, представился гость. – Сотрудник Службы Общения с Идиотами. В данный момент являюсь личным представителем Оберона и отправлен к вам, чтобы проводить на встречу с нашим правителем.
– Лориэли, Нимроэли, Эксмоэли, – пьяно пробормотал с кровати Попов. – Чего это у вас все имена подозрительно одинаково оканчиваются?
– Не все, а только имена тех, кто принадлежит к эльфийской части населения, – окончательно придя в себя, пояснил гость. – Директора отеля, например, зовут Ерофей, что в переводе на ваш язык означает «очень красивый самец феи». А на восточном континенте распространены другие имена. Например, Уроджинец или…
– Стоп! – Рявкнул на эльфа Жомов, прерывая его лекцию по именоведению. – Я, блин, не понял, ты чего сюда приперся? Сказки нам рассказывать, Шахерезада хренова?
– Ваня, тебе же сказали, что Эксмоэль должен проводить нас на встречу с Обероном, – терпеливо объяснил другу Рабинович, а затем повернулся к эльфу: – Боюсь, это рандеву придется перенести на завтра. Сегодня мы с дороги отдыхаем, да и просто не в состоянии идти.
– Не, блин, я пойду, – грозно зарычал омоновец. – Я давно с этим уродом хотел поговорить!..
– Не вижу никакой проблемы, – не обращая внимания на Ваню, ответил Сене эльф и щелкнул в воздухе пальцами. – Так лучше?
Трое друзей тут же оторопели. В одно мгновение от того состояния опьянения, которого они упорно добивались распитием морей разливного пива в русской бане, не осталось ровным счетом ничего! Ваня Жомов, вдруг осознав, что трезвее, чем сейчас, он еще никогда в жизни не был, даже забыл о том, что с Обероном крайне строго поговорить собирался. Сеня, до щелчка эльфа старательно пытавшийся сохранить равновесие, нечаянно его потерял и свалился на кровать, и лишь для Попова, удобно устроившегося в горизонтальном положении, перемена в мироощущениях прошла почти безболезненно. А вот Горыныч неожиданно пострадал больше всех. На заплетающихся ногах он с трудом выполз из-под кровати, приобрел ярко-бордовый оттенок и, сплетя все три головы вместе, на манер девичьей косы, нагло поинтересовался:
– Так, блин, гуманоиды, ну и кто из вас первым мне на завтрак пойдет?
Все присутствующие оторопело уставились на оборзевшего второклассника, а Ахтармерз, попеременно икая тремя пастями, изо всех сил старался грозно раздуться. Пару раз ему удавалось увеличиться примерно до размеров стула, но затем силы иссякали, и Горыныч вновь возвращался в исходное положение. На третий раз он расстроенно махнул крыльями и, не удержав равновесия, ткнулся головами в ковер. Горестно всхлипнув, Ахтармерз разревелся.
– Вот папе расскажу о том, как вы меня напоили! – сквозь слезы пообещал он. – Мне же нельзя пить. Я же помереть могу-у-у…
– Ты чего, урод, с нашим Горынычем сделал? – угрожающе поинтересовался Ваня, вплотную подходя к Эксмоэлю, ошарашенному не меньше других. – По тыкве схлопотать хочешь?
– Е-мое, – растерянно пробормотал эльф, по-прежнему не обращая на омоновца никакого внимания. – Я же совсем забыл, что вместе с вами этот индивидуум путешествует. Сейчас все исправлю!
Посланник Оберона вновь щелкнул пальцами, возвращая всех в исходное состояние, как и было им обещано. Сеня, почувствовав внезапное опьянение, потерял равновесие и свалился, придавив Попова. Горыныч мгновенно пришел в себя и снова спрятался под кровать. На этот раз от стыда. А Ваня Жомов, покачнувшись, боднул лбом эльфа прямо в переносицу. Эксмоэль заработал легкое сотрясение мозга, но, удержавшись на ногах, щелкнул пальцами в третий раз, от чего менты снова протрезвели. Теперь без ущерба для Горыныча. Эльф удовлетворенно кивнул и лишь после этого позволил себе потерять сознание, разбив во время падения вдобавок к носу еще и бровь.