«Прошу, помоги мне!.. Помоги!..» – оно горячо дышало Пане прямо в лицо, стиснув его плечи мягкими, но внушительными руками и смотря ему прямо в глаза своими – с мутными белками, остекленными отчаянием. А затем бессмысленно посмотрело куда-то ниже, словно Паня был всего лишь сиюминутным видением, повисло на его плечах и медленно сползло на заляпанный грязным снегом пол.
В глубине помещения, в метрах двух-трех от входа, показался мужчина, одетый как клишированный любитель африканского сафари: шляпа-каска с твердыми полями, рубашка со множеством карманов и молодецки засученными рукавами и хлопковые тонкие брюки на кожаном ремне, в который, казалось, можно было бы легко заправить топор, – и все это цвета выжженной солнцем степи. Из-за резкого, неестественно яркого освещения происходящее уподоблялось тематическому фотосету в стенах студии. Как только мужчина убрал от лица духовое ружье, Паня узнал в нем Дениса.
– Сбежать пытался, гад!.. Ты извини за этот пошловатый антураж, – сказал Денис, – мы еще здесь не обжились, развлекаюсь вот, пока могу… Ну, проходи, чего стоишь, – широко махнул он.
Паня бегло глянул вниз, где тело усыпленного существа еще сползалось в спящую позу, и поспешил переступить порог.
В помещении шел капремонт, и ничто еще не успело замарать его строительной казенной белизны. Терпко пахло побелкой, клеем, древесной стружкой и цементной пылью. Слева от входной двери тянулся коридор, а справа, почти сразу – поперечная стена, перед которой раньше была сцена, очерченная плиткой с другим, нежели во всем зале, узором. Так что, идя от входа к столикам, посетитель делал пару шагов по краю сцены (никакой эстрады не было). Сейчас на ее месте стоял большой белый стол с ящиками и круглым вырезом для проводов.
– Тебе, наверно, интересно, кто это, – кряхтел Денис, перетаскивая странное существо через порог.
– Да, узнать бы не помешало, – нервно усмехнулся Паня.
– Ну, тогда иди за мной… О-оп! – Денис рывком взвалил на плечо мохнатое тело и понес его по длинному коридору с белыми стенами, мимо дверей без номеров и табличек, за которыми слышалось мерное постукивание клавиш. Паня пошел за ним.
Обремененные ношей, шаги Дениса разлетались по коридору густым эхом.
В навесном потолке из квадратных пластин с узором, похожим на чернильные брызги, были темные прорехи, в которых ползли провода и какие-то ребристые трубки. Местами в проходе, припертые к стенам и жирно исписанные маркером, стояли картонные коробки. Паня иногда отставал от Дениса, чтобы получше рассмотреть надписи на них. Они были самого неформального содержания, из-за чего складывалось впечатление, что в коробках лежат какие-то рассказы – судя по названиям, довольно плохие: «Бог на земле», «Путешественник», «Депрессия», «Не оборачивайся». «Прям контент уровня «Проза.ру» – мысленно фыркнул Паня. Чуть дальше он увидел несколько раскрытых коробок, а в них – папки-скоросшиватели, какие-то желтые бланки с подтекшими фингалами печатей и мятые, густо исписанные листочки. На некоторых из них были кровавые разводы с крохотными крапинками вокруг, похожие на умирающие светила с картинок из учебника по астрономии.
Денис уже скрылся за поворотом, и Паня, почувствовав щекотку в спине, поспешил за ним.
Здесь двери пошли уже совсем иные – тяжелые, железные, на кодовых замках с тускло подсвеченными синим панелями и маленькими, вертикально вытянутыми окошками.
– Мы с тобой в новом здании Службы по поимке и распределению девиантных личностей, – заговорил Денис. – Слышал о такой?
– Не-ет… – скромно ответил Паня.
– Ну а «Дом презрения» тебе о чем-то говорит?
– Да, конечно.
– Вот это он самый.
– Погоди… Так его же вроде закрыли…
– Ну, для масс, конечно, закрыли – столько шуму было… Но душу города совсем не закроешь – куда уж там…
– Но здесь ведь одни психи сидят, ждут либо тюрьмы, либо психушки…
– Ну, знаешь ли – какой город, такая и душа. А вот мы и пришли.
Они остановились у двери, такой же как и все остальные – с синей панелью для ввода ключа. Только она была чуть приоткрыта, а в щели лежал пучок соломы.
– Ах вот ты как!.. А я с тобой по-честному думал… – причитал Денис.
Свободным плечом он толкнул дверь и вошел в комнату или, правильнее сказать, камеру. Паня остался в коридоре, но даже оттуда почувствовал тошнотворно-парной запах соломы и поролона, которым была обита вся комната. За спиной Дениса, укладывающего зверя на низкую взлохмаченную лежанку, он разглядел самую малость: на устланном соломой полу лежали кубик Рубика, допотопные, похожие на многоярусную вязанку с сушками счеты и маленькая платформа с тремя штырьками, на одном из которых сидела пирамидка из толстых разноцветных колечек. Под потолком висела жердочка с канатной дугой и деревянной перекладиной. Подойдя к выходу, Денис мыском туфли смел солому из проема и закрыл дверь. Они пошли дальше по коридору.