— Вольно. Разойтись, — приказал Китано, убедившись, что все солдаты на борту.
Кроме них и авиагруппы, эскортный авианосец вёз с собой торпедные катера типа Т-14. Сам корабль сопровождали девять эсминцев типа «Фубуки» и два морских охотника тринадцатого типа, которые, не слушая возражений начальника гарнизона, полковник реквизировал для своей операции. Никто не знал, на кого наткнётся эскадра во время погони за диверсантами, а значит, о противолодочной обороне не стоило забывать. Так эскортная группа превратилась в охотничью и теперь следовала курсом ост-норд-ост, которым шёл «Хареказэ», когда его видели в последний раз.
— Зачем нам столько солдат? — спросил командир авианосца в звании капитана первого ранга, подходя к полковнику. — И зачем вы приказали снять с большей части катеров торпеды?
— Они повезут людей на абордаж, как только мы доберёмся до «Хареказэ», — сказал Китано.
Брови капраза удивлённо приподнялись.
— Полковник, не проще ли торпедировать их и подобрать выживших?
Китано поморщился.
— Если бы это были простые шпионки, мне и в самом деле хватило бы вашей авиагруппы. Но этот корабль уникален. Он автоматизирован, так что им могут управлять тридцать человек, — объяснил он. — Не просто управлять, а вести полноценный бой. Покидая гавань, диверсанты серьёзно повредили кайбокан и сбили два «Зеро». Они неплохо подготовлены для морского боя, а на их корабле много техники, превосходящей всё, что у нас есть. Мы должны взять живыми как минимум офицеров и механиков, а сам корабль не должен пойти на дно, в идеале — остаться на ходу и с исправным оборудованием.
Капитан кивнул на его слова, больше не задавая вопросов. Он начинал нравится полковнику: никаких лишних споров, никаких подозрительных или опасливых взглядов, которые часто бросали на офицеров Токкэйтай, все разговоры строго по делу. И Китано отвечал взаимностью, так что сразу удалось договориться: он отвечает за операцию и доводит до капраза все нужные сведения и указания, но во всём, что касается жизнедеятельности авианосца, главенствует командир оного.
Посмотрев на заходящее солнце, полковник развернулся и зашагал к надстройке. Надо было ещё занести вещи в каюту и поужинать. Командование приказало использовать любые средства, чтобы заполучить необычный корабль и его экипаж, и Китано был намерен выполнить его, а потом вытянуть абсолютно всё, что знали офицеры и механики. В этот раз он не будет ни на что отвлекаться и лично проследит за каждым этапом обработки. А потом, пожалуй, сделает пару сувениров из их командира.
На одной чаше весов стояло повышение и щедрая награда — Китано чувствовал, что ему в руки попала очень крупная рыба. А на другой чаше находились его компетентность, воинская честь и, в конце концов, собственная жизнь.
Каэдэ Марикоджи сидела в полудрёме на своём боевом посту. Целый день в море было спокойно, и не было слышно ничего, кроме шума самого «Хареказэ». Но раз командир, старпом и временный военный советник, а в миру просто сержант Кавада утверждали, что их так просто не отпустят, приходилось слушать море.
Рядом покоился прислонённый к стене трофейный кай-гунто. Марикоджи подумывала, что после дежурства надо будет отоспаться и поупражняться с ним. Конечно, против офицеров, которые не просто занимаются кэндо, а научены убивать, её навыки бесполезны, но против простого солдата её сил может и хватить. Впрочем, сама мысль о том, что на борт может заявиться абордажная команда, с которой придётся драться насмерть, не внушала ничего, кроме беспокойства.
Время от времени Каэдэ снимала наушники и слушала сам корабль. Шаги, разговоры, шум посуды на камбузе. Один раз зашла одна из сестёр Кинесаки и принесла обед, но это было, казалось, целую вечность назад. Приближалось время ужина.
Проигнорировав урчание желудка, предвкушавшего скорый перекус, Марикоджи снова надела наушники. Тишина отлично сочеталась с девственно-чистым экраном сонара. Снова захотелось вздремнуть. Немного уступив своим слабостям, Каэдэ прикрыла глаза.
Никто из экипажа «Хареказэ» не смог бы выловить из шума винтов один короткий и несравнимо более тихий звук, который легко терялся на общем фоне и не дал отметки на экране. И даже если бы кто-то расслышал этот тихий звон, то скорее всего принял бы за помехи. Но Марикоджи тут же распахнула глаза. Её великолепный слух мигом выявил две вещи: это был звон упавших монет, а его источник находился за бортом. И раз не было слышно, чтобы Мачико докладывала о контактах, вывод был лишь один.