— Как будто за покупками идём… — проговорила Мэй. — Блин, зачем я это сказала? Теперь буду вспоминать это каждый раз, когда пойду в торговый центр…
И снова пошли тесные и тёмные коридоры. Отряд частично рассредоточился, заглядывая во все двери на пути и высматривая всё, что могло пригодиться на «Хареказэ». Постепенно девушки начали привыкать к лежащим вокруг телам. Всё ещё было страшно и неуютно и хотелось держаться от мертвецов подальше, но курсанты всё реже вздрагивали, натыкаясь на очередного погибшего ужасной смертью матроса.
— Это какой-то кошмар… — прошептала Коко. — Только проснуться нельзя.
По коридорам мёртвого корабля эхом разнёсся визг. С пистолетом наголо секретарь бросилась на звук, равно как и остальные. Далеко бежать не пришлось: за первым же поворотом она увидела насмерть перепуганную Мими Томацу. И, к сожалению, причиной ужаса бортового казначея был не очередной изуродованный снарядными осколками труп, а вполне себе живой матрос, что прикрывался ей как щитом. А чтобы Мими не пыталась сбежать, к её голове был приставлен пистолет.
— Don’t get any closer! [Не подходите!] — крикнул американец, направляя оружие на девушек.
— Помогите! Уберите его от меня! — паниковала Мими. — Мачи, спаси!
Впрочем, Мачико среди «призовой команды» не было, да и вряд ли она могла бы тут помочь. Матрос же, поморщившись от крика, надавил запястьем левой руки на горло, обрывая крик.
— Shut up [Заткнись], — проговорил он. — Don’t get in my way and this girl won’t get hurt! [Не стойте на пути, и эта девушка не пострадает!]
— Не отпускайте его, но и не делайте глупостей, — шепнула Коко на ухо Мэй и, пригнувшись, скрылась.
В одной из кают она видела пробоину и теперь собиралась воспользоваться ею. Размер её был достаточным, чтобы выбраться наружу и, цепляясь за пробитые осколками отверстия, вскарабкаться на палубу. Сказать это было куда проще, чем сделать: рваные края дыр оказались довольно острыми и мало того, что больно ранили ладони, так ещё и норовили зацепиться за юбку. И когда уже в третий раз хищно торчащий обломок не пустил её выше, Коко просто расстегнула и оставила юбку болтаться на борту. Ремень с кобурой и подсумками, к счастью, немного сполз, но не свалился.
— Коко, что случилось? — обеспокоенно спросила Акено по рации.
— Позже объясню, командир. Дело срочное, — сказала секретарь, оказавшись на палубе. Она мысленно поблагодарила Мисаки за то, что та потребовала от «призовой команды» надеть под форму купальники, и себя за то, что оставила свитер на «Хареказэ».
Глянув на план эсминца в планшете и осмотревшись по сторонам, она нашла ещё одну дыру. Расположение оной было как нельзя удачным. Осталось лишь снять туфли. Стараясь ни за что не зацепиться и не шуметь, Коко осторожно соскользнула вниз и сняла «Намбу» с предохранителя. Ноги чувствовали холодный металл и засохшую кровь, отчего становилось мерзко.
Из соседнего коридора доносились голоса: девчонки пытались договориться с американцем, который продолжал медленно отступать, удерживая Мими в качестве заложника. Судя по голосу, он был напуган не меньше, чем курсанты. Да и сложно испугаться, когда кругом погибшие товарищи, а на тебя нацелены несколько стволов. Мэй же всё грозилась «шмальнуть как следует», но голос её был далёк от уверенности. Важнее всего было то, что план Коко оправдался, и она могла зайти матросу в спину. Осторожно подкравшись поближе, секретарь направила пистолет ему в затылок.
— Drop your gun and surrender! [Бросай пушку и сдавайся!] — крикнула она. — Всегда мечтала это сказать.
Матрос вздрогнул, оглянулся через плечо, но пистолет от виска Мими не убрал.
— Just give me your boat and let me get out of this ship, [Просто отдайте свою лодку и дайте мне убраться с этого корабля] — ответил он.
Коко сдвинулась немного в сторону — не для того, чтобы уступить дорогу, а чтобы не задеть заложницу. Но стрелять всё равно побаивалась: вдруг американец успеет нажать на спуск?
— Let her go and we won’t kill you, [Отпустите её, и мы вас не убьём.] — произнесла она.
— What guarantees do I have? [Какие у меня гарантии?]
Секретарь почувствовала облегчение. Раз собеседник начал торговаться, был шанс обойтись без лишней крови. На этом корабле её и так много пролилось.
— You have my word, [Даю слово] — Коко добавила немного твёрдости в голос. — But if she gets hurt, you won’t get out of here alive. [Но если она пострадает, вы не уйдёте отсюда живым.]
Американец молчал, глядя то на неё, то на остальных. В полумраке, ослепляемый светом нескольких фонарей, он был загнан в угол. И он прекрасно понимал, что заложница — единственная защита. Но если её вдруг не станет, щадить его никто не будет.