Мисаки фыркнула. Паника уже исчезла, уступая место холодной злости.
— Если я кому-то и сдамся, то настоящему офицеру, а не кровожадному маньяку. Мэгу-тян, потеряй эту частоту.
Повесив трубку, она наткнулась на удивлённый и немного восхищённый взгляд Коко. Да и остальные были удивлены в не меньшей степени. Акено, впрочем, и сама от себя не ожидала такой грубости. Но она слишком устала бегать и бояться. Раз боя всё равно не избежать, так пусть хоть полковник позлится.
— Полный вперёд! — скомандовала Мисаки. — Машинное, мне нужна полная боевая скорость. Расчётам зениток быть наготове. Рин, держись точно между эскадрами. Если они заметят друг друга и устроят перестрелку, у нас будет шанс уйти.
— Мы окажемся под перекрёстным огнём, — заметила Коко. — Но стрелять они будут не только в нас, но и друг в друга. Я в деле, командир!
— Я готова! — воскликнула Рин, вцепившись в штурвал.
— Но мы же тоже шмальнём пару раз? Да? — почти с мольбой сказала Мэй.
— Если придётся, то будем стрелять, — кивнула Акено. — Мы вправе защищаться всеми доступными способами. Всем приготовиться к бою!
Время, казалось, ползло как улитка. Обе эскадры сближались, приближаясь одновременно и к «Хареказэ». На связь никто не выходил — впрочем, частоту Императорского флота радисты не слушали, а какой в эту эпоху пользовались американцы, никто не знал.
Право на первый выстрел досталось самолётам. Два разведчика сцепились недалеко от эсминца, кружа над океаном и огрызаясь из пулемётов. К обоим уже шло подкрепление.
— Не открывать огонь, — приказала Акено. — Стрелять только по тем, которые будут заходить на нас. И пусть каждая зенитка прикрывает свой борт, но по возможности помогайте друг другу.
Она отчаянно жалела, что рядом сейчас не было сержанта Кавады. Приходилось действовать по наитию, пытаться представить, как должен воевать корабль, оказавшийся меж двух огней, когда угроза приближается и по морю, и по воздуху. И страшнее всего были самолёты, само существование которых считанные дни назад невозможно было даже представить.
— Крейсер открыл огонь! — доложила Мачико.
— Право руля!
«Хареказэ» вздрогнул, когда в воду упали снаряды.
— Я могу шмальнуть, — предложила Мэй.
— Только одной торпедой, — ответила Акено. — Пусть поманеврируют. Рин, лево руля!
Вскоре количество всплесков вокруг эсминца увеличилось. Больше усердствовали американцы, которые явно не были заинтересованы в захвате пленных. Японцы же больше интересовались американцами и явно целились так, чтобы обездвижить «Хареказэ» и регулярно «перекидывали». Только через несколько минут постоянных перелётов Мисаки поняла: полковник либо продолжает считать их американскими диверсантами, либо боится, что они пойдут сдаваться.
Потом пришёл черёд эсминцев. Как и предсказывала Акено, флоты интересовались не только «Хареказэ», но и друг другом, так что большая часть снарядов пролетала над кораблём. Но схватка самолётов теперь шла не в отдалении, а прямо над ними: крылатые машины сцепились друг с другом, пока другие, с бомбами под крыльями и торпедами под брюхом, пытались прорваться к вражескому строю. И если это случалось, безоблачное небо начинали прорезать цепи трассеров.
— Самолёт на восемь, заходит на нас! — крикнула Мачико, которая даже несмотря на обстрел продолжала дежурить на своей мачте.
К ним стремительно приближалась крылатая машина с торпедой под брюхом. Из-за странной формы крыльев она своим силуэтом напоминала растянутую букву W.
— Огонь! — крикнула Акено. — Рин, право на борт!
Застучали зенитки, пытаясь найти нужное упреждение, но самолёт тут же сбросил торпеду и резко отвернул в сторону. «Хареказэ» же начал тяжело крениться на борт, меняя свой курс.
— Лево на борт, как только торпеда пройдёт мимо.
Всплесков вокруг корабля становилось всё больше. Эсминец потряхивало. Чем ближе становились враги, тем ближе были попадания. Рин отчаянно вращала штурвал, заставляя «Хареказэ» совершать безумные манёвры. Да и самолёты стали атаковать активнее. В отличие от давнишнего противника с акульей мордой, они почти не пытались вести огонь по зениткам. С одной стороны, это было даже плюсом: стрелки меньше рисковали. С другой стороны, крылатые враги были куда быстрее и, нанеся удар, тут же отступали к авианосцам — наверняка за новыми бомбами и торпедами.
— Тама, огонь по готовности, — произнесла Акено.
Три орудия, словно дожидавшиеся этого момента, по очереди огрызнулись снарядами. Пришло время не просто уходить от обстрела, а бить в ответ. Конечно, даже полностью автоматизированные орудия не могли тягаться с огневой мощью почти двух десятков эсминцев и крейсера, но это всё ещё были настоящие орудия с боевыми снарядами.