— Не смей говорить, что ты виновата, — мягко повторила она слова, совсем недавно сказанные Маширо. — Ты сделала всё, что могла.
— Почему ты так думаешь? — спросила Минами, закрыв глаза. — Мне всего двенадцать лет. Я… я не уверена, что достаточно подготовлена. Не могу понять, всё ли сделала правильно. А если я где-то ошиблась? Если я могла его спасти?
Командир осторожно взяла её за руку и большим пальцем погладила тыльную сторону её ладони.
— Я знаю. И не только я. Спроси кого угодно — все скажут, что лучшего бортового врача нам не найти. И не ты стреляла в сержанта Каваду, — Акено чуть крепче сжала ладонь. — Но ты сделала всё, что могла. Если ты не справилась, то никто другой тоже не справился бы. Тебе просто нужно отдохнуть. У нас всех был тяжёлый день.
Она сидела и гладила Минами по голове, думая обо всём, что случилось за последние дни. Проблем было хоть отбавляй. Но они всё ещё были живы и продолжали бежать от врага. Непогода давала шанс скрыться от врага, да и понадобится время, чтобы полковник и его люди поняли, что абордажная команда не вернётся.
Теперь я думаю как они? Кошмар…
Вскоре Минами начала тихо сопеть, погружаясь в царство снов. Акено, тоже начав клевать носом, осторожно переложила её со своих колен на кровать. Но стоило встать, как врач схватила её за край юбки.
— Не уходи, — тихо попросила Кабураги. — Мне… страшно одной.
Мисаки ободряюще улыбнулась ей:
— Хорошо. Только подожди минуту, — она подошла к переговорной трубе. — Мостик — командиру.
— Мостик на связи, — ответила Маширо.
— Если буду нужна, ищите меня в лазарете.
— Принято. Спокойной ночи, командир.
Пока Акено переговаривалась, Минами бросила свой халат на стул и улеглась на краю койки. Сейчас это была самая обычная двенадцатилетняя девочка, вовсе не врач-вундеркинд, которого остальные курсанты поначалу считали самым старшим членом экипажа, пока не узнали её настоящий возраст.
Усмехнувшись своим мыслям, Мисаки выключила свет, легла рядом и обняла прижавшуюся к ней Кабураги. В голове вновь промелькнула мысль, что они всё ещё живы, а значит, могут и должны побороться за своё право вернуться домой. Чего бы это ни стоило.
— Спокойной ночи, Минами. Если что-то понадобится, буди, — прошептала Акено и закрыла глаза.
— Так точно. Спокойной ночи.
Моэка Чина бродила по ночной набережной. Ладонь скользила по шершавому бетонному парапету, а взгляд был устремлён в море. Поодаль возвышались освещаемые прожекторами корабли академии: эсминцы, пара линейных крейсеров и величественный «Мусаши». Впрочем, кораблей было меньше, чем обычно: половина бортов сейчас патрулировала акваторию в нескольких милях отсюда.
Уже три дня не было никаких вестей от «Хареказэ». В другой ситуации Моэка бы не беспокоилась — она не понаслышке знала, что Акено не глупа и не попадёт в беду просто так. Но её беспокоило то, как велись поиски. «Синие русалки» оцепили район, где с эсминцем пропала связь, ограничили доступ и очень осторожно запускали в туман беспилотники. Вдобавок поблизости дежурили корабли Первой эскортной флотилии, как будто и Силы Самообороны, и «Русалки» ждали нападения.
Что случилось? Что они скрывают?
Попытки разузнать, что к чему, ничего не давали. Все, с кем Моэка смогла поговорить, убеждали её, что исчезновение эсминца — это большое ЧП, поэтому наверху решили перестраховаться. Но почему-то в это не верилось. Все эти мысли не давали спокойно заснуть, поэтому командир «Мусаши» и вышла подышать свежим воздухом.
Вдруг она услышала голоса. Остановившись, Чина завертела головой, прикидывая, куда ей спрятаться. Сейчас не хотелось ни с кем пересекаться, тем более что один голос она узнала сразу: это была директор Маюки Мунетани.
Единственным вариантом оказались кусты, из-за которых доносились голоса и в которые Моэка нырнула, стараясь не трещать ветками. Уже были слышны шаги, и теперь можно было разобрать речь говоривших, и даже более того — все три голоса были знакомы. Это была почти вся семья Мунетани, за исключением, разумеется, Маширо. Помимо директора вдоль парапета шли инспектор Машимо и капитан Мафую.
Шаги стихли, и Моэка затаила дыхание. Она видела сквозь ветки, что троица остановилась под фонарём всего-то в паре метров от укрытия.
— Может, пора сделать хоть что-нибудь? И так три дня хороводы водим, — произнесла Мафую.
— Согласна с сестрой, — добавила Машимо. — Мама, чем думает командование? Речь идёт о наших курсантах.
Небольшая пауза. Чина на всякий случай задержала дыхание, хотя была уверена, что барабанную дробь её сердца можно услышать как минимум с двух кабельтовых. Наконец заговорила директор:
— Я знаю. Но они боятся проблем, поэтому без разведки не пустят на ту сторону даже «Лягушку», — она говорила непривычно тихо, с нотками грусти, и этот тон разительно отличался от того, как Маюки разговаривала в более официальной обстановке. — Будь моя воля, я бы лично…
Осторожно раздвинув ветки, Моэка увидела их. Директор выглядела непривычно подавленной и разглядывала тротуарную плитку, склонив голову. Рядом стояла Машимо, положив руку ей на плечо. Мафую же в своём неизменном чёрном плаще держалась чуть в стороне, но смотрела на мать сочувствующим взглядом.
— Знаю, ты бы всем всыпала, если бы могла, — произнесла капитан. — Но разумеется, эти бюрократы только этого и ждут. Сестрёнка, ты в этих бумажках лучше разбираешься. Неужели совсем нет повода послать командование к чёрту и отправиться за «Хареказэ»? Сгинут же девчонки!
— Я три дня только этим и занималась, — невесело ответила Машимо. — Нам приказано держать оцепление и проводить разведку дронами. Мы смогли найти все углы входа, но связь теряется, причём дроны не могут вернуться даже по своим следам. Наверху считают, что это подтверждение опасности.
— Эти тупые железки даже в нормальных условиях через раз теряются! — повысила голос Мафую. — Мама, только ты можешь объяснить этим дубам, что в аномалию надо послать людей. На той стороне тридцать курсантов, неужели ещё от десятка человек что-то поменяется?
— Они уверены, что да, — устало произнесла Маюки. — Я пыталась это объяснить командованию. Но они боятся, что мы ввяжемся в войну. Завтра опять буду их убеждать. В крайнем случае…
Она сжала кулаки. Моэка смотрела во все глаза, и чем дольше слушала, тем меньше понимала, что происходит.
Угроза? Аномалия? Другая сторона? Война? Директор, что вы скрываете от нас? Что вы все скрываете от нас?!
— Просто позволь мне, — предложила Мафую. — Я найду девчонок и приведу в целости и сохранности. А если кто-то посмеет поднять на них руку … — её голос приобрёл угрожающие интонации. — Что ж, тем хуже для этого кого-то. За сестру убью на месте.
Директор слабо улыбнулась. Моэка же, напротив, почувствовала себя кроликом, увидевшим удава. После случая с пиратской крепостью она немного побаивалась средней дочери семьи Мунетани. С человеком, способным голыми руками избить отряд вооружённых пиратов, шутки плохи.
— Поэтому я и не могу тебя отправить, — сказала Маюки и потрепала Мафую по макушке. — Нам нужно вытащить их, а не взорвать всю округу.
— Мам, не надо делать из меня маньяка, — капитан второго ранга немного обиделась. — Хорошо, никаких сторожевых кораблей и эсминцев с УРО. Возьму «Спарвьеро»² и пару дронов, просто сгоняю на разведку под личную ответственность…
— И вернёшься без боекомплекта, зато с новыми крестиками на рубке, — хихикнула Машимо. — Мама, может, и впрямь отправим её? В случае чего будем всё отрицать и уволим задним числом.
— Злая ты, — капдва скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась в сторону моря. — Мам, сестрёнка меня обижает!
Почувствовав, как затекают ноги, Моэка попыталась сменить позу на более удобную. Под ботинком хрустнула ветка. Разговор тут же оборвался. Командир «Мусаши» замерла, боясь пошевелить даже пальцем. Через секунду ей в лоб упёрлось дуло пистолета, и её за шиворот вытащили из кустов на свет.